|
|
|
|
|
|
Литературный Башкортостан |
|
|
Публицистика. Руслан Мусаев. В халате цвета савана. Что нам слава, что нам Клава – Медсестра – и белый свет!.. Помер мой сосед, что справа, Тот, что слева – ещё нет. Владимир Высоцкий.* Стояла лунная ночь. Медсестра завывала. Непонятно, да, читатель? Я повторю: Стояла лунная ночь. Медсестра завывала! Опять не поняли? А ну-ка ещё разик, ммммм… тэк-ссс… по поводу лунной ночи, надеюсь, мне уже удалось внести полную ясность, теперь же – поподробнее о второй половине данного, итак – медсестра завывала!!! В прямом смысле!!! Ну, то есть, прямо вот так – медсестра Башкирского республиканского онкологического диспансера Ольга Викторовна Иванова ЗА-ВЫ-ВА-ЛА!!! Сидя у себя дома, в полнейшей тишине, ни с того ни с сего, после продолжительного молчания она вдруг начинала завывать «уау-уау-уау-уау-уау-уау-уау-у-у-у-у-у-у»!!! Так, стоп, журналистская этика заставляет меня быть честным, и я честно признаюсь– насчёт лунной ночи я всё наврал. Вернее, лунными ночами медсестра завывала тоже, но это был совсем не фетиш – медсестре онкодиспансера Ивановой О. В. совершенно ничего не мешало завывать «уау-уау-уау-уау-уау-уау-уау-у-у-у-у-у-у» и в яркий солнечный день. А также она завывала по утрам и по вечерам, в снегопад и в дождик… на протяжении всех десяти лет, что проживает в данной квартире. Иногда она завывала «уау-уау-уау-уау-уау-уау-уау-у-у-у-у-у-у» сама, иногда «уау-уау-уау-уау-уау-уау-уау-у-у-у-у-у-у» завывал её сожитель (тоже, наверное, какой-нибудь медик-педик)… Иногда они, обнявшись, по-дружески завывали вдвоём, так сказать, дуэтом. Вот только завывать «уау-уау-уау-уау-уау-уау-уау-у-у-у-у-у-у» дуэтом у них никак не получалось, так что, когда вышеперечисленные медицинские работники завывали дуэтом, им приходилось завывать просто «у-у-у-у-у-у-у-у-у-у». Дирижёра им не хватает, блин. Дирижёра в белом халате, таком же, как у медсестры. А ещё упомянутая медсестра БРОД Иванова О. В. по ночам иногда стучит по батарее. В обстановке полнейшей тишины. Прямо вот так – в полной тишине глухой несусветной ночью, когда все люди спят, медсестра начинает колотить по трубе чем-то железным… и я догадываюсь почему – её, наверное, по ночам беспокоят маленькие зелёные человечки, которые бегают там по медсестринской попе и сговариваются, как бы её убить – э-э-э-э, медсестру, а не попу. Проблемой «сговариваются убить» медсестра обычно с большим усердием занимается в дневное время – ходя по соседям и рассказывая, как-кто-где-и-когда сговаривался её убить, и заодно убедительно соседей заверяя (насколько мне известно, шизофреники частенько обладают способностью подчинять людей своей воле), что если кто-то слушает музыку, то это лишь для того, чтобы не давать ей, медсестре, покоя, если кто-то играет на гитаре, то это лишь для того, чтобы её, медсестру, позлить, если чьи-то шаги в соседней квартире можно расслышать, то это кто-то там специально ходит ей, медсестре, назло, а если кто-то упражняется с гантелями, то это только для того, чтобы оными звякать и таким способом не давать ей, медсестре Ивановой О. В. мечтать и размышлять, тем паче, что времени для мечтаний у неё хоть отбавляй – она же сутки дежурит, сутки спит, а всё остальное время бродит по подъезду, тыкаясь по углам. А вот фактик уже материального характера – данный нам, прямо по классику марксизма-ленинизма, в ощущениях – однажды некий гражданин, проживающий в квартире над медсестрой, развесил на балконе постиранное бельё… которое, вернувшись вечером с работы, обнаружил… в птичьем дерьме и в шелухе от семечек. То есть логически получалось следующее – на балкон слетелись птички, притащив с собой выпить-закусить, и устроили там пир горой, прыгая от радости по трусам и рубашкам и испражняясь, как им и велено самой природой, прямо на них. Отчётливо помню основное чувство, которое я испытывал, когда, разинув рот, в полном молчании созерцал загаженный балкон, - это было чувство недоумения. Я никак не мог взять в толк, каким образом сумасшедшая медсестра БРОД добилась столь блестящих результатов. Вариант напрашивался лишь один – она встала внизу, на своём балконе, прямо ногами на обледенелое ограждение (11-й этаж, блин!!!) и тривиально начала закидывать семечки на чужой балкон. При этом она, наверное, хихикала и радовалась, и была счастлива как никогда. Интересно, была ли она в этот момент в своём белом халате? – наверное, была, ведь она же совершала своего рода санитарную процедуру – и я живо представил себе, как полы медсестринского халата развевались на морозном зимнем ветру. Или же она закидывала семечки сверху, забравшись на крышу?… проверим!, и я тут же туда полез. Снег на крыше был девственен и маняще бархатист, и на него, как на обратную сторону луны, явно не ступала нога человека. С боков же закинуть на данный балкон хоть одну семечку невозможно – лоджии центрального стояка в таких домах выдаются далеко вперёд. И это всё – лишь те факты, которые вполне доказуемы, а сколько эпизодов, которые никому не предъявить – бесконечное количество – причём, все эпизоды происходили на 11-м и 12-м этажах – постоянно все скандалят, грохочут, лезут в драку, долбятся в чужие двери, орут матом на трёх языках … Подожгли деревянную перегородку, разорвали телефонные провода, разбили стекло, десять раз подряд забили замки спичками, выбили глазок в двери, разрезали обшивку на двери, разорвали обшивку в клочья… На этих этажах уже всё сине от постоянных визитов милиции в любое время суток – ах, как много интересных приключений вокруг завывающей медсестры, именно вокруг, в непосредственной близости от неё, а уже парочкой этажей ниже – повсюду полный порядок, ну, прямо, вот – тишь да гладь. Как там утверждает теория психоиндукции – что психические болезни заразны и что одна сумасшедшая медсестра вполне может перезаразить аж два этажа электората, да? Полностью с упомянутой теорией психоиндукции согласен. Вот уж, блин, что есть, то есть! Ладно, юмор в сторону! (Тем более, что всё равно не смешно). Мы, вообще-то, выходим на общественную проблему, а общественные проблемы не терпят юмора и суеты. Общественная проблема заключается в нижеследующем (я начну издалека) – хрен с ними, со скандалами и драками, выбиванием стёкол и выбиванием дверных глазков, с поджиганием перегородок и разрыванием обшивок на дверях, хрен с ними, с бытовыми неурядицами – ведь нужно думать о душе… И хрен с ней, с тронутой Ивановой О. В., строго говоря, пусть себе завывает и собирает по подъезду митинги по поводу самой себя… Вернее, хрен с ней было бы, не будь она медсестрой. Потому что это, ребятки, вопрос допуска. Такого же допуска, как у солдата – к ружью, у лётчика – к штурвалу, а у президента – к ядерному чемоданчику… У завывающей на луну медсестры Ивановой О. В. это – допуск к нашим телам. К нашим жизням! Медсестра – это ведь не бомжиха и не деклассированный элемент, медсестра находится на государственной службе, и государство дало ей допуск втыкать иголки в наши задницы, и катетеры – в наши глотки. Российское государство, приняв Иванову Ольгу Викторовну медсестрой в Башкирский республиканский онкологический диспансер, тем самым гарантирует всем нам, что мы можем доверить ей свои жизни. Именно жизни – во всей полноте этого слова, чёрт возьми! Есть ли, вообще, в мире профессия, которая позволяла бы государственному служащему, прикрываясь допуском Российской Федерации, абсолютно безнаказанно убить человека? Лично я какой-либо другой должности, настолько для этого удобной, припомнить не смог, как ни старался, - даже врачу убить пациента намного труднее, поскольку врач всегда на виду. Другое дело – медсестра, она дежурит ночами, она мелькает по всем углам, имея ключи от всех ящичков с медикаментами, она надолго остаётся с пациентом наедине, например, когда ставит ему клизму... И если солдат, пальнувший в сослуживца, лётчик, влетевший в небоскрёб, или президент, нажавший ядерную кнопку, могут отколоть такого рода номер не более одного раза за всю жизнь, то какая-нибудь чокнутая медсестра, спрятавшись за широкой спиной России, может убивать и убивать непрерывно на протяжении десятилетий, так ни разу и не попавшись (например, пуская пациенту по вене воздух прямо из шприца – это называется газовая эмболия: немедленная смерть и никаких следов в организме). Пища для раздумий: «Боулдер. Вот где Энни по-настоящему сошла с ума. Он всё быстрее и быстрее, со всё возрастающим ужасом листал страницы. Две мысли не давали ему покоя: «Почему, ради Бога, они не сообщали о случившемся? И как ей удавалось проскальзывать сквозь пальцы?» 10 мая 1981 года – продолжительная болезнь, 14 мая 1981 года – продолжительная болезнь, 23 мая 1981 года – продолжительная болезнь, 9 июня 1981 года – непродолжительная болезнь, 15 июня 1981 года – непродолжительная болезнь, 16 июня 1981 года – продолжительная болезнь. Продолжительная. Непродолжительная. Продолжительная. Непродолжительная… Страницы мелькали под его пальцами. Он чувствовал слабый запах засохшего бумажного клея. - Боже, сколько же людей она убила? …К концу 1981 года число её жертв превысило тридцать человек… и все без единого намёка на подозрение со стороны администрации. Конечно, большинство жертв были старыми людьми, другие с тяжёлыми увечьями, но всё же… Только подумать…» Стивен Кинг «Мизери». Ладно – убийце, конечно же, нужен мотив. Никто никого не убивает так просто. Где же мотив? – спросите вы. А и правда – а где же? Оп – вот он, мотив: медсестра онкодиспансера Иванова О. В. очень добрая и не может видеть, как люди мучаются в этой юдоли скорби, на Земле. Её, Иванову О. В., Господь специально прислал на Землю, чтобы она отправляла несчастных в объятья Господа как можно быстрей… А в этом случае убийство совсем не убийство, а… эфтаназия, хе-хе… Красивое, блин, слово. Или вот ещё мотивчик – пресловутая теория Мальтуса: дескать, народу на земле многовато, вот Бог её, Иванову О. В., и прислал осуществить санацию – слегка подразгрузить Башкирию и Уфу. Ещё мотивы? Извольте-ссс: теория Гитлера - они тут все чурки, короче, мочить их, на хрен, во славу высшей расы блондинов и особенно блондинок, блин, для того-то Бог медсестру Иванову сюда и прислал!!! Мало? Прошу-ссс: теория Спенсера – общество должно избавляться от калечных и больных, нерепродуктивных членов, для того-то медсестра Иванова и здесь…- чтобы сбросить ненужный человеческий балласт с плеч цивилизации. Ещё? Экий вы, батенька, пожалуйста-с-с-с-с-с: «сверхчеловеческая» теория Ницше – «всё ложно – всё можно», «…бери с собой плеть…», а также «… проблемы современности решаются не большинством голосов, а железной волей…» и т. п. и т.д., и прочья ахинея, ну а кто тут, если кто-то ещё не понял, самый сверхчеловечный сверхчеловечек, если не Иванова-медсестра, ась?! Что, читатель, плевать на Ницше, потому что он, возможно, еврей? Ну, дык, нате-с-с-с-с-с: тот же Ницше, но под фамилией Раскольников – тварь ли Иванова-медсестра дрожащая, или же она того-ссс, право имеет – а значит пора, в натуре, Ивановой-медсестре прикрепить топор в петле под мышкой, и – вперёд, мочить у себя в онкодиспансере какую-нибудь старуху-возможно-процентщицу!!! Опять мало, уфффф, поехали дальше: теория Дарвина – естественный отбор, тудым-сюдым, выживает сильнейший, а также тот, кто на «Мерседесе» и, вообще, самый крутой… а разве есть кто круче медсестры Ивановой, а?.. Что, читатель, слишком сложно для тупорылой медсестры, так и не прочитавшей в жизни ни одной книги, и даже букварь так и не дочитавшей до конца (как я совершенно точно знаю по своим агентурным каналам) – хм-м-м-м, читатель, что есть то есть, тут ты прав стопроцентно? Ну, так извольте кушать: мотивчик проще всех – да он тут лох, короче, деревенский, носки у него воняют и морда его медсёстрам не нравится – не наш, короче, братан, в натуре, айда, Оля, мочи его. Ещё нужны мотивы? Ищите сами, не могу же я тут один за всех голову ломать, пытаясь вникнуть в логику шизофренички. Пища для раздумий: «…Предположим, я работаю у вас. Врачом, санитаркой, медсестрой… И мне позарез нужно вколоть Беклемишевой какую-то гадость, которую ей вовсе не прописывали, поскольку от этой гадости любой тут же загнётся. Трудно мне будет подменить ампулу? - Не особенно, - сказал он, отведя глаза. - Всё равно, медсестра я с допуском, санитарка или врач? - Без разницы. Вот только, осмелюсь заметить, у санитарки и медсестры не в пример больше возможностей, чем у врача… Я же говорил – врач с медикаментами, предназначенными для конкретного больного, практически не соприкасается… …У собеседника был вид человека, которому предстоит принять незамедлительно серьёзное решение. И он решился: - Я полагаю, не было нужды в такой изощрённости… То есть в подмене ампул. - Так-так… - поощряюще сказала Даша, мгновенно насторожив уши. – Без всякого яда? Это как? - …Достаточно всего-навсего н е с д е л а т ь нужного укола. Понимаете, многие наши медикаменты вводятся в комплексе. Потому что у многих есть побочные эффекты. Скажем, для поддержки сердца колется строфантин, но параллельно с ним вводится так называемый корректор. Строфантин без корректора как раз и может вызвать остановку сердца… - А может какой-нибудь анализ определить, что именно в тот день человеку не кололи корректор? - Очень сомневаюсь. Вряд ли. «Великолепно, - подумала она. – Не больничка, а полигон для идеального убийства. Никаких концов не сыщешь…» Александр Бушков «Капкан для Бешеной». Давайте поразмыслим. Что можно сделать в отношении какой-нибудь другой психически больной гражданки, которая, выражаясь простенько, не медсестра. Да ничего с ней сделать нельзя. Она может выть, петь, кричать, пукать, собирать митинги в подъезде, кормить птичек, стоя на балконном ограждении на головокружительной высоте, ходить на ушах и сутками вертеться голенькой перед зеркалом, думая, что она – это совсем не она… Всё это – не более чем странности (если она обычный человек) до тех пор пока она не начала кидаться на прохожих с топором. И это именно потому, что ей для такого дела необходим топор – то есть у неё возможности для убийства ограничены, во-первых; и она не прикрывается именем России, во-вторых. Обычная гражданка, будь она хоть трижды сумасшедшей, для психиатрии недосягаема до тех пор, пока не докажет самым явным образом свою общественную опасность. С медсестрой обстановка совершенно иная – ей ведь для совершения идеального убийства и топор ни к чему. И даже воздух в шприце ей не нужен для того, чтобы убить человека - ей даже для этого не нужно делать укол. Достаточно… укол не делать, а потом, всплеснув руками, воскликнуть: «Ой, мамочки, забылааааа!!!» И, казалось бы, если следовать банальнейшей логике, человек, получивший от государства настолько широкие полномочия и возможности, должен находиться под особенно пристальным контролем, в том числе и психиатрическом. В реальности всё же с точностью до наоборот – что можно сделать с медсестрой, которая проявляет совершенно явные странности в поведении? НИЧЕГО, вообще! Потому что – есть каста, врачи!!! Врачи и медицинские чиновники вплоть до министра здравоохранения, которые, как воры, в полном соответствии с уголовными понятиями, имеют привычку любой ценой отмазывать и покрывать свою братву, тем самым превращаясь в соучастников!!! Я, вообще, иногда думаю – откуда взялось слово «врач». Есть версия, что, мол, от слова «врать», и в принципе, в таком предположении есть своя сермяжная правда. Но мне, как филологу, больше кажется убедительной версия сугубо филологическая – что этимология слова «врач» восходит к заурядной писарской ошибке, совершённой во времена оны, когда печатных станков не было и в помине, и всё приходилось писать от руки. Вы замечали – при письме вручную буквы «ч» и «г» похожи как две капли воды? До сих пор филологи спорят насчёт есенинского «Чёрного человека» - то ли там «…на шее ноги…», то ли – «…на шее ночи…»… (Я, кстати, уверен в последнем: во-первых – больше смысла и поэтичности, во-вторых – по всей строфе в целом и по данной строке в частности прослеживается явная аллитерация шипящих: «…Ей на шее ночи маячить больше невмочь…»). Так вот – вместо «врач» должно было быть «враг»! Это просто пьяный писарь где-то случайно ошибся и написал «врач». «Враг» - точнее всего. И это особенно заметно, когда начинаешь задавать чиновникам от медицины вопросы или разговаривать с врачами начистоту. Когда я начал независимое журналистское расследование в отношении медсестры онкодиспансера Ивановой О. В., я, естественно, в полном соответствии с профессиональными требованиями сначала все инстанции завалил письмами просто как гражданин – это важнейшая часть любого журналистского расследования? – всегда необходимо сначала уяснить стандартную позицию чиновников и их реакцию на запрос простого человека. Думаю, нет нужды говорить, какие я наполучал «ответы» (они у меня в архиве все до одного – могу дать почитать любому). Затем я, строго в соответствии с технологией журналистского расследования, по своим каналам поднабрал фактуру и, уже располагая «бомбой», направил культурный и вежливый официальный журналистский запрос с подписью и печатью в наши родные минздравы – как в башкирский, так и в российский. На сей раз ответик из Минздрава РБ был более аккуратным – даже со ссылкой на статью: врачебная тайна, дескать, охраняется законом (иными словами, убивает или не убивает нас сумасшедшая медсестра, нам самим знать противопоказано). Из Минздрава же РФ в ответ не пришло даже запятой – во, обурели, эскулапики, уже открыто, в наглую и по-хамски плюют в лицо четвёртой власти, из чего логически проистекает, что скоро врачишки начнут плевать в лицо третьей, второй и, наконец, самой первой власти – ну, то есть, прямо, вот, президенту Путину в лицо! После всего этого мне оставалось только вступить в контакт с коллегами-журналистами – со всеми, про кого удалось разузнать, что они топтали тему до меня (ох, и вывалилось же на меня дерьма из их заначек – из числа фактов, по той или иной причине не вошедших в то время в основной материал – оказывается, это ужас что творится в нынешней медицине). И лишь после всего этого, под занавес, уже имея в кармане фигу, я вступил в неофициальные дружеские разговоры с врачами – с теми, кого знал и с кем дружил много лет. На исходе второй пол-литры полнее всех общее профессиональное мнение высказал прекрасный хирург, опытный врач, глубоко интеллигентный человек и, по совместительству, мой друг детства, с которым мы дружим уже более четверти века: - Да в какую психушку, какое обследование? Во-первых, свою, медичку, никто не упакует, чего бы она ни натворила, а во-вторых, любой медсестре, на хрен, нужно памятник поставить – она же за гроши возится со всеми этими вонючими, грязными, потными и вшивыми пациентами… «…которых надо убивать». – мысленно закончил я за него незаконченную фразу, постарался перевести разговор на ностальгические воспоминания о безвозвратно ушедшем детстве и на следующий день приступил к завершающей фазе – нарыл статистику (это всегда делается ближе к концу, чтобы холодные и равнодушные цифры не расхолодили тебя в самом начале и не обломили кураж). Статистика меня повергла в шок. Я ожидал чего угодно, но такоооого… И дело совсем не в том, что в мировой статистике, фактически, уже выведен процент, на который заранее списываются люди, которые должны быть угроблены в следующем соответствующем отрезке времени взбесившимися служителями чаши и змеи. Дело в том, что такая статистика есть во всём мире… и только в России её нет. Российская статистика молчит, и это совсем не значит, что российские медики не убивают, это значит совсем другое – они мастерски умеют заметать следы… при поддержке касты, разумеется, используя, как и полагается врагам, принцип круговой поруки, а иначе никак. И не нужно мне впаривать, что, дескать, в России врачи и медсёстры суть ангелочки в белом и никогда не сходят с ума – во-первых, с ума сходят любые люди, и белый халат ещё никого от этого не спас, а во-вторых: весь мир, пардон, живёт по приблизительно одинаковым природным законам, и статистика примерно одинакова везде, просто в России она, как выясняется, имеет латентный характер. Иными словами – медики регулярно людей убивают и здесь, но об этом пока никто, кроме них самих, не узнал! Пища для раздумий: «Наши предки строили свое общество по кастовому принципу, и профессиональные качества и секреты передавались внутри каждой касты наследственно. Несмотря на развитие письменности, этот принцип в скрытом виде мы можем увидеть и в строении любого известного нам общества. Например, медицинская субкаста разговаривает во всем мире только на латыни и представляет собой сплоченное и довольно замкнутое сообщество, бдительно стерегущее свою тайную власть над человечеством. Вы когда-нибудь слышали об осужденных врачах за медицинские преступления? В лучшем случае удавались жалкие попытки типа «дела врачей» начала 1950-х годов».
Гаяз Булякбаев «Наследие предков»,
«Литературный Башкортостан», № 3, 2003 год.
А теперь вернёмся к началу. Итак – стояла лунная ночь… Я это к тому, чтобы не дать вам, дорогой читатель, расслабиться лишь из-за того, что основная часть статьи имеет предположительный характер. Не забывайте, читатель, что и факты тоже есть: медсестра завывает, водит странные беседы среди жильцов, колотит среди ночи по трубе, ловит руками маленьких зелёных человечков и, рискуя жизнью, закидывает на чужой балкон семечки только для того, чтобы кому-то насолить… Вам мало? Для обвинения в убийстве, конечно же, мало. Но ненормальность в поведении медсестры Ивановой О. В., как ни крути, налицо, а ведь у неё же допуск. Так почему же ей никто не хочет мозги проверить – ждут, что ли, когда будет доказано, что она убивает людей? У тех же военных, у тех же лётчиков, у тех же шоферов есть правило периодически проходить медицинское обследование, в рамках которого их обследует и психиатр. Да что, лётчики?, в Правлении Башсбербанка, по моим шпионским данным, штатный психолог тоже не сидит сложа руки, а честно отрабатывает свой хлеб – тестирует и тестирует персонал, и из сбербанка уже многих уволили только по причине сомнения в их психической адекватности. А вы как думали? – там ведь тоже допуск. К чужим деньгам! Здесь же мы видим печальную картину – у медсестры явно не в порядке с головой, а всем минздравам до этого нет никакого дела вопреки всем письмам, жалобам, просьбам и журналистским запросам. И до сих пор умалишённая медсестра Иванова О. В. там у себя, в онкологическом диспансере, бегает среди людей, суя в них иголки и пуская им по венам неизвестно что. А мы ещё удивляемся, почему во всём мире регистрируются факты убийств больными медиками больных, а в России – такого факта не зарегистрировано ни одного. Конечно, не зарегистрировано, если никто не хочет выносить сор из избы, чему тут удивляться? Объяснение простое – спятившие медики и медички убивают людей повсюду, но в нормальных странах их вычисляют, выслеживают, отлавливают, судят, сажают и казнят, а в городе Уфе им позволяют завывать на солнце и луну, колотить железками по батарее, гоняться по подъезду при помощи соседей за маленькими зелёными человечками и кидаться в птичек семечками, стоя на обледеневшем балконном ограждении на одиннадцатом этаже в развевающемся на морозном ветру халате белого цвета. Цвета савана мертвеца! Пища для раздумий: «Сегодня проведён допрос Энни Уилкс, тридцатидевятилетней старшей медсестры родильного отделения в Боудере, по поводу смерти восьмерых младенцев за последние несколько месяцев. Все смертные случаи имели место после дежурства мисс Уилкс… У прокурора округа имелись отпечатки пальцев на лице и горле Кристофер, которые полностью соответствовали размеру руки Энни, даже с отметкой от аметистового кольца, которое она носила на безымянном пальце правой руки. Прокурор округа также располагал записью очередности входа и выхода из детской палаты медперсонала в те дни, когда умерли младенцы. Но Энни была старшей медсестрой, поэтому она постоянно входила и выходила. Защита была готова привести дюжину других случаев, когда Энни входила в родильное отделение и ничего не случалось. Пол подумал, что это было сродни тому, чтобы доказывать, что метеориты никогда не падали на землю, если брать пять дней, когда ни один из них не повредил северное поле дядюшки Джона…» Стивен Кинг «Мизери». *Владимир Высоцкий. Кони привередливые. М, «Эксмо-пресс», 1999. |
|
|
|
Внимание! Все присутствующие в художественных произведениях персонажи являются вымышленными, и сходство персонажа с любым лицом, существующим в действительности, является совершенно случайным. В общем, как выразился по точно такому же поводу Жорж Сименон, «если кто-то похож на кого-нибудь, то это кто-то совсем другой» . Редакция. |
