|
|
|
|
|
|
Литературный Башкортостан |
|
Внимание! Все присутствующие в художественных произведениях персонажи являются вымышленными, и сходство персонажа с любым лицом, существующим в действительности, является совершенно случайным. В общем, как выразился по точно такому же поводу Жорж Сименон, «если кто-то похож на кого-нибудь, то это кто-то совсем другой» . Редакция. |
|
Философская проза Светлана Савицкая (г. Москва), главный редактор газеты «Молодёжь Московии» специально для «Литературного Башкортостана» Сказки Белые цветы В непролазной чаще черного леса стоял когда-то угрюмый город. И жили в нем несчастные люди. Свои драгоценности они прятали в сундуки и сейфы. Дома обносили высокими заборами. И свирепые псы бегали в каждом дворе. Но самое страшное – лица свои люди прятали под масками. Когда шли на работу, надевали маску научности, когда шли в магазин – маску самодовольства. На все случаи жизни у них были свои маски. Они изворачивались, лицемерили, и всяк норовил обмануть другого. Со временем души у всех так зачерствели, что превратились в совсем маленькие песчинки… Но вот однажды в их городе появился дом, совсем не похожий на остальные. Окруженный садом с невиданными белыми цветами, благоухающими на весь город, он вызывающе стоял на центральной площади без решеток и заборов, и от него исходило белое сияние. А среди цветущих вьющихся растений качалась на качелях молодая женщина с длинными рыжими волосами, которые, как костер на снегу, полыхали среди белого сада. Жители надели маски превосходства и безразличия, хотя, конечно, разглядели все до мельчайших подробностей. Дождавшись ночи, они надели маски жуликов и пришли воровать белые цветы. Жадными руками вырывали они все с корнями, а клумбы затоптали, ведь их нельзя унести с собой. Каждый житель посадил в своем черном саду белые цветы, но к утру они опустили головки и зачахли. Днем жители угрюмого города, надев маски любопытства, пришли к необычному дому, и опять, будто нетронутый, благоухал белый сад, а женщина безмятежно качалась на качелях. «Да она издевается над нами!» – подумали жители и ночью одели маски убийц, чтобы отомстить ей. Но когда они проникли в дом через открытые окна и двери, тот оказался совсем пустой, лишь тени метались по стенам. Обезумевшие, они ломали дом, топтали сад, но стоило им отвернуться, как все снова возвращалось к своей красоте. Без сна провели жители города остаток ночи. И что-то переменилось в них. Неудержимая сила тянула всех к непокорному дому. Утром они окружили его кольцом, даже забыв надеть маски, и спросили женщину, которая с улыбкой на лице поливала цветы: – Кто ты? Зачем ты появилась у нас? Почему ты без маски? Почему нет забора вокруг твоего сада? И почему тебя не охраняет свирепый пес? – Я? – женщина засмеялась, и всем сразу стало легко на душе. – Я ваша мечта! Я долго ждала, что вы придете без масок, и вы пришли. За это я подарю каждому по цветку. Складки одежды женщины расправились, и все увидели прозрачные крылья. Незнакомка стала перелетать с цветка на цветок. – Выбирайте, – говорила она, – вот это белые хризантемы – цветы надежды, белые орхидеи – цветы совершенства, белые гвоздики – цветы дружбы, белые розы – цветы чистой любви, белые пионы – цветы невинности, белые лилии – символ чистоты… Возьмите их, они ваши! Тогда каждый осторожно и недоверчиво выбрал себе по цветку, чтобы посадить его в своей душе. И город сразу заискрился светом. И рухнули заборы. И разбежались собаки. И открылись кованые сундуки… А на месте волшебного дома взметнулось большое рыжее пламя. Жители собрали все теперь уже ненужные маски и бросили их в это пламя. И оно поглотило их. И расступился черный лес. Теперь это самое счастливое место на земле, которое можно назвать раем. К нему сто дорог. Загляни в себя. И если ты найдешь в своей душе хоть один белый цветок, тебя с радостью встретят в этом городе. Девочка и волшебник Наступил последний день старого года, но что-то странное творилось в мире. Осень давно раздела деревья, забрала с собою красочный занавес и оставила сцену. Гудели в ожидании провода. Пауза слишком затянулась. И оркестр ветров, в который раз, повторял увертюру несравненной примы. Зрители стенали: «Где же Зима? О! Где же Зима?»… Похоже было, что красавица просто забыла о своих обязанностях. Земля уже не знала, что делать ей на пустых подмостках в праздничный день, точно полуголая дебютантка, не выучившая роль. Остывшая, она давно не принимала дождя. И дождь, прикоснувшись к ней, превращался в лед. Льдом покрылись газоны, дома и машины. Многорукими хрустальными сосульками таращились деревья и кустарники. Машины опасно скользили по блестящему обледенелому шоссе… А волшебник спал. Вы знаете, что может разбудить волшебника? Нет? А я вам скажу. Волшебника может разбудить лишь первый снег. И вдруг, с наступлением сумерек, Зима ворвалась в город запыхавшейся метелью. Пушистая нахальная и прекрасная, она бесцеремонно и уверенно подарила себя сразу всем, по-хозяйски сдула последнюю пыль осени, одним лишь синим взором своим сковала реку, ажурным кружевом украсив берега и… отперла снежные врата. С изысканным вкусом великолепной художницы развесила она по саду волшебника невесомые хлопья. Накрыла праздничной скатертью стол в его беседке. И волшебник проснулся. – С доброй ночью! – сказала ему Зима. – С доброй ночью! – ответил волшебник. – Может, хватит сидеть в четырех стенах?! Ты же таким выдумщиком был! Волшебство бы какое сотворил! – Удиви – сотворю! – Удиви-удиви! Думаешь, так просто удивить друга после стольких лет знакомства? Впрочем, я сегодня особенно постаралась. Выйди да удивись! Вышел волшебник в сад. Поглядел на роскошь белых икебан Зимы и… не удивился. Снег как снег! – Старею, – огорчился волшебник и вернулся в дом. Вы знаете, зачем надо волшебнику непременно удивиться? Нет? А я вам скажу. Если чародей не удивится в Новогоднюю ночь, мир не увидит нового чуда… – Все очень мило, – сказал волшебник, – и со вкусом, – Зима еще смотрела с надеждой, – и как всегда красиво. Эта безнадежная концовка учтивой речи насторожила её не на шутку. – Да ведь так и заболеть можно! Ну, хватит киснуть! Выйди к людям! Материализуйся в кого-нибудь! – Зима смотрела в зеркало, в котором не было отражения. – Ну и в кого? В синицу? В белку? В мышку? Нет! В кошку! – В блошку! – потеряла терпение своенравная Зима, – некогда мне тут тебя удивлять! Мне еще 600 волшебников разбудить надо! Полетела я… – и снежной птицей выпорхнула в окно. В доме сразу стало пусто и неуютно. Волшебник заметил, что давно никто не стирал пыль с его старого рояля и вьющиеся белые розы разрослись по всему дому непозволительно распущенно. Картинами застыли на стенах любимые сказки. Волшебник завел их снова. И это немного взбодрило его. Он подошел к зеркалу, круглому, как одиночество. – Может, пойти хоть раз в своем нормальном виде? – сказал он себе, и тут же увидел свое отражение. Это был удрученный мужчина лет сорока пяти, во всем черном, с веками, немного опущенными на карие пронзительные глаза. Он поправил темные с легкой проседью волосы и мягко улыбнулся своей волшебной улыбкой. – Надо бы одеть что-нибудь нарядное, – с этими словами он стянул со стола скатерть, подаренную ему только что Зимой, и обмотал ее вокруг шеи вместо шарфа… Снег не хрустел под ногами волшебника, потому что он шел в нескольких сантиметрах над ним, не оставляя следов. Город ликовал. В разноцветные окна домов выглядывали торжествующие украшенные елки, мелькали танцующие пары, иногда попадались запоздавшие влюбленные. Отовсюду доносились смех и приятная музыка. Чарующие запахи жареного и печеного щекотали ноздри. Щелчки хлопушек и откупоренного шампанского возвестили о прибытии Нового года. Башенные часы пробили полночь. Вдруг среди веселого шумного города волшебник почувствовал, что кто-то плачет. И он пошел на это чувство, как животные идут на запах. Вы знаете, какими чувствительными могут быть волшебники? Нет? А я вам скажу. Добрые волшебники всегда приходят чувством на чье-то несчастье. Посреди искрящейся радостными фонариками площади плакала маленькая девочка. Ее горячие слезы падали на зябкое заношенное пальтишко, на большие не по росту черные валенки и на снег, проделывая в нем дырочки до самой земли. И это были самые горячие снежные дырочки на свете. «Это очень бедная девочка», – подумал волшебник, а вслух сказал: – Зачем ты так горько плачешь? Ты не боишься, что твои слезы прожгут землю насквозь? – А я и не плачу, – ответила девочка, моментально спрятав в рукаве соленые капельки. Волшебник заглянул в детские глаза и с удивлением обнаружил, что девочка действительно не плачет. Он поднял с земли застывшую слезинку, которая в его руке тут же превратилась в изумруд. – Но ведь ты же только что… – произнес он изумленно, держа в руке бесценную находку. – А теперь нет, – и девочка улыбнулась. И волшебник удивился во второй раз. «Это очень гордая девочка», – подумал он, превратив детскую улыбку в нежный цветок незабудки, и осторожно спросил: – А ты сможешь рассмеяться? – Конечно! – воскликнула девочка и рассмеялась. И волшебник удивился в третий раз, потому что ее смех упал в ладони волшебника маленькой радугой. «Это очень красивая девочка», – подумал волшебник, но когда присмотрелся повнимательнее, заметил, что из глаз девочки, что так весело для него смеялась, по-прежнему бежали слезы. Он бережно спрятал изумруд, незабудку и радугу, снял свой необычный шарф и одел его на смеющуюся-плачущую девочку. – Каримба! Карамба! – произнес он, и шарф превратился в белый горностаевый комбинезончик, а неудобные валенки стали уменьшаться, пока не сели по ноге крохотными меховыми пимами. Широко раскрылись детские глаза: – Дяденька! Ты волшебник? – девочка перестала разом и смеяться, и плакать. – Да, – скромно улыбнулся волшебник, – а ты кто? – Васька. – Василиса Прекрасная? Девочка опять рассмеялась, только теперь по-настоящему: – Это мама зовет меня Василиса Прекрасная, когда сердится, а ребята Васькой. Волшебнику понравилось, что его причислили к ребятам. И девочка почему-то не боялась незнакомого мужчину. И вы знаете почему? Нет? А я вам скажу. Дети, как волшебники, чувствуют сердцем добро. И в глазах ее волшебник прочел лишь восхищение и ожидание счастья. – Полетаем? – осторожно спросил он и протянул ей руку. И лишь только девочка коснулась руки волшебника, в нее тотчас хлынул необычный поток шипучего газированного воздуха, много-много маленьких звенящих искрящихся шариков. Девочка стала невесомой и тоже приподнялась над дорогой совсем чуть-чуть. – Полетаем! – смело согласилась она и оттолкнулась от земли. Волшебник тоже радовался, тоже подпрыгивал и смеялся. И, как Васька, сбивал с крыши сосульки и кидал в нее снежками. Его морщины разглаживались. На вид ему уже можно было дать никак не больше тридцати. – Смотри! – восклицал он как мальчишка, – а я могу вот так! – И я могу! – девочка смело кувыркалась в воздухе и прыгала до самой крыши. Щеки ее заалели. И она радовалась своему новому другу. Вы знаете, как могут радоваться дети? Вы знаете. Они могут радоваться, не чувствуя усталости. – Ты здесь живешь? Какой красивый домик! – девочка смело зашагала по тропинке, оставляя крохотные следы на свежем снегу. Волшебник приподнялся над этими следами, боясь их нарушить и удивляясь, какие они славные. Сегодня он опять мог удивляться всему: звездному небу; заснеженным деревьям, старой башне с живыми часами на ней… И причина этого удивления шла впереди по тропинке, восклицая поминутно: – Смотри, какая беседка! – или, – Смотри! Смотри! Какие узоры на стеклах! – А у тебя есть елка? – спросила Васька, положив пальчики на дверную ручку. – А как же! – Она красивая? – Самая красивая! – и шепнул в ладони. – Каримба! Карамба!… Девочка открыла двери. Комнаты были нарядны и чисты. От недавнего запустения не осталось и следа. На стенах лучились волшебные сказки и звали в свой мир неповторимым очарованием. Фонариками летали с цветка на цветок живые светляки и бабочки. А елка, что стояла в центре, была украшена большими снежинками и гирляндами из тончайшего хрусталя, которые торжественно и тихо позванивали при каждом движении девочки. Васька, как маленький котенок, обследовала все своим любопытным взглядом. – Здорово! – наконец восхищенно выдохнула она. – Правда? – произнес юноша волшебник. На его кудрях растаяла седина. Взмахом руки он зажег свечи и накрыл столик лучшими лакомствами мира. – С Новым годом! – сказал он, разливая чай в хрустальные чашечки. – С Новым годом! – сказала девочка, которая даже не заметила, как изменился волшебник. Она откусила кусочек пирожного и вдруг стала совсем грустной, она, очевидно, вспомнила о своем горе. – Что-то не так? – встревожился волшебник. – Нет-нет, – попыталась успокоить его девочка, – просто, просто… Но от этой попытки она наоборот вернулась в реальность и вдруг заплакала, в высший знак доверия не удерживая и не пряча горючих слез. – Просто… меня никто не любит… Волшебник допил остатки чая из ее чашечки и от этого заглянул в ее мысли, в ее жизнь. – Ну, ты же знаешь, что это не так, – сказал он ласково, – Не плачь! Ты самая чистая, самая добрая, самая прекрасная девочка на свете! И сегодня я могу исполнить любые твои желания. – Да?!!! Ты можешь все? – Все, – скромно ответил волшебник. – Почему же ты не сделаешь всех людей счастливыми? – Дитя! – ответил ей глубокий старик, – всех людей сделать счастливыми не может даже Господь Бог! – Но почему? – Они ищут счастье там, где его нет. Он встал, зябко поеживаясь, поднес руки к блестящим игрушкам елки, точно греясь от их блеска. – Я не могу исполнять желания людей, если они мне не нравятся. Много раз я пытался помочь им. Но как это сделать, если свои лучшие дни замешивают они на вине и безделье? Как убедить их, что в деньгах нет спокойствия, надежды в интригах, мечты во власти… Как объяснить им, маленьким… смертным…, что глупо тратить время на корысть, месть и ревность, когда так мало дается его для любви… На стенах по-прежнему распускались прелестные сказки, но их уже никто не замечал. Тикали ходики. – Значит, они не хотят быть счастливыми и поэтому несчастны? – тихо спросила девочка. – Да, – ответил волшебник. Девочка сняла с себя снежный шарф и оказалась в старых больших валенках и пальтишке. – Ты прости, меня в таком виде домой не пустят… Шарф снегом рассыпался в ее руках. Морщины болью прорезали лоб волшебника, ведь он увидел недоверие в детских глазах. – Подожди! – задержал он ее у выхода. – Подожди! У нас еще есть вот это! – он достал ее слезинку, улыбку и смех. – Пойдем! Они поднялись по хрустальной лестнице на крышу. Волшебник обратил лицо к звездам и простертыми руками подбросил в небо свои сокровища. – Каримба! Карамба! – выкрикивал он. Небесный свод стал переливаться всеми цветами радужного сияния, вспыхнули зелеными изумрудами звезды, а потом расцвели незабудками. – А теперь загадывай свои самые заветные желания! И все, что ты загадаешь, обязательно сбудется! С неба посыпались звезды. – Я хочу, – подумала девочка, с мольбой глядя на небо, – чтобы наша учительница не ругала Настю за то, что она пишет левой рукой. Хочу, чтобы бабушка не готовила суп с луком, потому что братишка его не любит. Чтобы мама не работала по ночам. Хочу, чтобы вернулся отец… По щекам девочки опять побежали слезы: – Чтобы взрослые не наказывали хотя бы сегодня детей за разбитую посуду, как меня, а праздновали вместе с ними. И чтобы слепая кошка, что родила котят в подъезде, прозрела и увидела, какие они славные… Звезды перестали падать. – Но ты ничего не загадала для себя! – воскликнул пораженный волшебник. – Разве? – девочка улыбнулась, опять спрятав слезы в рукаве, – проводи меня домой. … Новогодняя ночь заканчивалась. На востоке забрезжил рассвет. Друзья мигом очутились в ее комнате. В зеркале появилось отражение девочки. Волшебника рядом не было. – Нам пора проститься, – сказал волшебник. – Ты еще придешь? – спросила девочка. – О том, что ты загадала, не беспокойся, – вместо ответа сказал волшебник. – Ты придешь? – упрямо переспросила девочка. – Ну, конечно, – обманул волшебник, хотя знал, что теперь девочка будет ждать его всю жизнь. – Спокойного утра! – сказала девочка. – Спокойного утра, – ответил волшебник. Девочка прилегла под елкой у камина и скоро уснула. Она ведь была маленькая и очень устала. – Ангелов тебе к снам! – сказал старик и поцеловал ее в глазки. – Ангелов тебе к судьбе! – сказал мужчина и поцеловал ее в лоб. – Ангелов тебе к счастью! – сказал юноша, и, не смея тронуть, добавил, – прощай! … На улице опять пошел снег. Где-то за городом уже проснулось солнце. И солнечный снег падал, точно выделанный из молочно-апельсиновых капель. Абрикосовый густой воздух обволакивал уснувший после бурного праздника город. А по дороге шел мальчик с золотыми кудрями. Зима нагнала его и закружила вокруг снежным виром. – Я никогда не думал, что ты так удивительно хороша! – воскликнул мальчик. – Да, я такая! – ответила Зима. – Ты переливаешься в таком великолепии! – говорил мальчик. – Продолжай, – великодушно позволила Зима. Она любила, когда ею заслуженно восхищались. – Я счастлив! – сказал волшебник, – я могу снова удивляться! Мальчишка шел к своему дому, бережно обходя следы крохотных пим, радуясь, что не позднее первого января все желания девочки исполнятся. И Вы знаете, почему волшебник больше никогда не придет к девочке? Нет? А я вам скажу. Потому что ни один волшебник не имеет права делать чудеса дважды для одного и того же человека. И в жизни каждого, хотя бы и во сне, чудеса случаются только раз. Принцесса дождя Поздней осенью в один из дождливых утренников вдруг потеплело. Из земли проклюнулся росток небывалого пурпурного цветка. Пчелка Жаль-Жаль прожужжала: – Глупый! Куда же ты! Ведь теперь осень! Листья с деревьев опали! Я чувствую: вот-вот ударят морозы и убьют нежность твоих лепестков! Но цветок не послушался. И уже к вечеру раскрылся во всем своем трепетном великолепии. Был он чем-то похож на сладчайший ожег первого поцелуя – так вдохновенно все дышало в нем счастьем. Пчелка Жаль-Жаль села в теплый венчик, и тут же вздрогнули волшебные тычинки. Прозрачный цветок стал увеличиваться в размерах, пока не превратился в великолепный замок. Это струи дождя вели хоровод, переливаясь всеми цветами радужного фонтана серебряных нитей, образовывая стены и своды сказочного замка формы цветка. И ветер затихал перед ним, восхищаясь волшебной гармонией. Пчелка прожужжала под аркой входа: – Жаль-жаль, никто этого не увидит! Жаль-жаль! Никто не оценит! И некому встречать Принцессу Дождя! Пчелке не терпелось узнать, какою же теперь родится Принцесса. И очень удивилась, даже отпрянула, когда навстречу вышла загорелая пышная женщина, которая приветливо улыбнулась, заметив старую знакомую. – Что же? Что же это? – вспархивала пчелка. – Дождь дождю рознь, – многозначительно произнесла новорожденная, – поэтому не апрельскую Инфанту Капели и не Майскую легкомысленную Фею видишь ты перед собою. В этот раз я появилась осенью, а стало быть, надо соблюдать все правила этикета… – Ты думаешь, в этот раз удастся? – спросила пчелка Жаль-Жаль. Принцесса ничего не ответила, пожав плечами. Капли дождя просачивались сквозь лепестки замка, точно через мелкое сито, и делали в лужах волны колец. И эти круги, освещенные вечерними фонарями, блестели и переливались, точно небо опрокинулось песочными часами. И теперь дрожащие звезды оказались под ногами. Принцесса поправила разлетающийся лепестками вечно мокрый плащ и направилась к выходу. – Подожди! Подожди! – жужжала над ухом пчелка Жаль-Жаль. – Они не готовы еще принять знания! Ты в этом городе за ночь не найдешь того, кто достоин! Ах! Как жаль! Как жаль, что ты никогда не слушаешься меня! – Жизнь моя – один день! – решительно возразила Принцесса, – Не сидеть же мне до утра в этом замке. Не для этого дается мне шанс… Принцесса окунулась в толпу города. Ее волшебные волосы излучали аромат идеальной чистоты и свежести, и прохожие оборачивались на этот запах, вдыхая его благовоние, становились умиротвореннее и чище. Принцесса Дождя заглядывала в удивленные глаза прохожих и сама грустно улыбалась, видя как люди легко поддаются очарованию. Она прошла по площади, по роскошным и дешевым магазинам, спустилась в метро, но ни одна душа не показалась ей настолько привлекательной, чтобы подарить тайну перевоплощения. Наконец она появилась на вокзале. Люди толкали друг дружку, жевали на ходу пирожки с картошкой и грибами, тащили чемоданы и казались слишком озабоченными своими проблемами. Звуки флейты заставили Принцессу зайти в зал ожидания. Там на подоконнике сидел музыкант и играл полонез. Мелодия лилась торжественно и чисто. И люди бросали деньги в шляпу музыканта. Его большие глаза грустно смотрели в никуда. Принцессе показалось, что она нашла преемника своих знаний, и для начала сотворила очень маленькое чудо – корзинку с пирожками. – Как тебя зовут? – спросила она музыканта. – Вениамин, – улыбнулся юноша одними губами. Глаза оставались печальными. – Ты продаешь пирожки? – Вроде этого, – ответила Принцесса, она забыла о своем несуразном виде и подала Вениамину пирожок с изяществом инфанты. Музыкант ухмыльнулся. Но от угощения трудно было отказаться, и он съел несколько пирожков молча, пару раз взглянув на часы. Принцесса Дождя в это время любовалась прекрасным юношей, он казался ей безупречным идеалом красоты. Черные крупные локоны, тонкий нервный нос, мягкие губы, а главное, эти глубокие печальные глаза, в которых отражались сразу все переливающиеся капельки дождя. – Ну и много ты зарабатываешь за день? – перебил ее мысли Вениамин, спросив опять одними губами. Глаза по-прежнему оставались отрешенными. – Ничего. И очень многое. Еще одну жизнь. Музыкант посмотрел на назойливую, разнаряженную в нелепый и совсем не модный мокрый плащ тетку с пирожками с наигранным сочувствием, но Принцесса Дождя не заметила этого взгляда, потому что думала в это время, какое красивое, музыкальное у него имя « Ве-ни-а-мин!» Точно звонкие капли ударяются о стекло: «Ве – ни – а- мин!» – Я хотела тебе рассказать… – Я бы для тебя поиграл, – перебил ее музыкант, – но у тебя все равно нет денег, так что отойди, не сбивай клиенток, я уже порядком устал, а заработал совсем мало… – и он опять заиграл полонез, мастерски исполняя все тонкости мелодии великого композитора. Но Принцесса Дождя не уходила. Она собрала с земли горсть опавших листьев, которые тут же превратились в кучу грязных денег. С разочарованной улыбкой бросила женщина их в шляпу музыканта. И только тогда его глаза засветились от счастья. – Спасибо! Спасибо! Мадам! Я готов играть для Вас хоть всю ночь! Куда же вы?… – кричал вслед Вениамин. – Жаль-жаль! Такой красивый юноша, – жужжала над ухом пчелка Жаль-Жаль, – он думает, что получил больше всех! Он сможет купить теперь себе целый замок! Принцесса, сдерживая чувства, как и подобает коронованным особам, гордо прошествовала по всем улицам города, раздавая из своей корзины пирожки. В руках удивленных прохожих они превращались то в новую ленточку для волос, то в теплый шарфик, то в золотые сережки, а то и просто в пачку сигарет. Все зависело от того, чего на данный момент желал прохожий. Наконец, немного успокоившись, она скрылась в замке. Теперь она была обречена на новое рождение и поиск. Ее провожала пчелка, и на прощание она сказала Принцессе: – Не печалься, прекрасная Принцесса. Пока ты искала одного, чтобы сделать его сверхсчастливым, очень многих людей ты сделала просто счастливыми, более добрыми, и во многих поселила надежду. Разве этого мало для одного дня? – До встречи весной… – это был уже только легкий голос тихого ветра. И дождь прекратился. Заяснели звезды. В город вернулся холод. К утру эти звезды застыли кругами в лужах заледеневшими дождинками, а ветер развеял по улицам колючками льдинок причудившийся призрак замка Принцессы Дождя. Пустой орех Старая Орешница знала, что он пустой, но тратила на него времени столько же, сколько на остальных своих детей, только, глядя в его сторону, длинно и прерывисто вздыхала. Орешки росли и зрели на дереве, отягощая ветки с завидной уверенностью, не догадываясь о внутренней пустоте своего брата. Когда дети дозрели, Орешница сделала все, чтобы поровну поделить землю между ними для последующего роста и разбросала их в разные стороны. – Растите в большие деревья и давайте плоды! – наставляла она. Пустой орех тоже получил свой кусочек земли. Но заветы матери удалось выполнить только нескольким укатившимся в траву, поскольку их не заметили женщины из соседней деревни. Остальных собрали и понесли на базар. Как обрадовались орехи, попав в корзину. Еще бы! Им предстояло большое путешествие! И пустой орех тоже обрадовался. На рынке их сдали оптом и, подержав немного на складе, повезли на поезде в большой город. – Мы едем в дальние края! – загордились орехи. И радовались до тех пор, пока не попали на стол. Это был день рождения маленького мальчика. Пустой орех лежал на большом блюде вместе со всеми и так же, как полные братья, надувал щеки от важности. – Съешь меня! Съешь меня! – пищали они. – И меня! – повторял за ними пустой орех. Но мужчина, который колол орехи, отложил его в сторону. Орех ведь был легкий, поскольку пустой. – На, – протянул он его имениннику после того, как ушли гости, – сделай что-нибудь. У мальчика уже была коллекция самодельных человечков из шишек, желудей, репейника. Недолго думая мальчик нарисовал на орехе носик, ротик и очки, приделал туловище и сказал ему: – А ты будешь президентом! И посадил его на верхнюю полку на зависть остальным человечкам. Пустой орех, конечно, всегда догадывался, что он не такой как все, но чтобы стать президентом целого шкафа самодельных человечков!… О таком счастье он просто не мечтал! – У меня была возможность вырасти в целое дерево, – снисходительно говорил он своим подданным, – была возможность путешествовать по всей стране, я так вкусен, что стал бы лучшей приправой к любому блюду, но я должен нести тяжкий крест руководителя и я буду верен своему долгу до конца… У барышень в юбках из высушенных цветов от такой проникновенной речи на глаза наворачивались слезы, они подпрыгивали на своих спичках и пищали: – Да здравствует Орех! Да здравствует Орех! И все подхватывали эти слова в восторге. Ведь пока не раскусишь, трудно понять, что он пустой! Цветок любви Негатив черно-белой ночи оживил еще далекий, но уже постепенно рождающийся во всем солнечный свет. Проснулся невидимый дух весеннего леса Лель. Соловьи вспомнили самые чистые трели. И каждая травинка волнительно протягивала на тоненьких своих ножках тяжелую переливающуюся капельку росы: а вдруг именно она бриллиантом засияет на теплых волосах Леля. Бархатные трилистники заячьей капусты ковром обновили поляны. Березы нетерпеливо шуршали шелковыми юбками. Вдохновенно журчал по белому песочку доверчивый родник. Каждый обитатель Лисьих горок чувствовал приближение гостей и старался показаться в лучшем своем наряде. И вот затрещали дружно сороки: – Идут! Идут! – По-ра! По-ра! – предупредила кукушка. Лель бережно посадил в землю посреди поляны крохотное жемчужное зернышко и поднялся высоко над лесом, чтобы не пропустить ни одного шороха волшебного дня. Навстречу друг другу к заветной поляне шли юноша и девушка. Они много раз встречались там, не замечая друг друга. Но этот день начал завораживать их еще предрассветными снами и теперь торжествовал мириадами солнечных зайчиков и неуемным пением птиц. Они вступили одновременно на живой зеленый ковер. И…О! Чудо! На их глазах распустился дивный дурманящий цветок. Они оба вдохнули этот аромат и посмотрели друг на друга… Поляна закружилась. Юноша и девушка уже не видели и не слышали ничего вокруг, потому что земля поплыла под ногами. И два сердца вдруг забились одновременно… Прошел день. Высыпали звезды. Но влюбленные не замечали их, околдованные тонким запахом цветка. Пролетела неделя, за ней другая, третья, промчалось лето, но по-прежнему ласкало влюбленных тепло очарованной поляны. Один за другим заворачивались в спираль общей жизни годы… И однажды цветок истощил свои силы и увял так же неожиданно, как и распустился. – Какое отвратительное у тебя лицо! – сказал вдруг юноша, и волосы его взметнулись растрепанной белизной. – Какой у тебя грубый голос! – ответила девушка, и лицо ее прорезали глубокие морщины… Они пошли каждый в свою сторону, с удивлением вдыхая холод осеннего леса. Черные деревья качали корявыми руками пустые вороньи гнезда. Травинки пожухли и скрючились. Лес снова был черно-белым, как на негативе сна. – Неужели все это было с нами? – подумали старики. Лель проводил каждого из них до границы своих владений. А затем вернулся на заветную полянку и озябшими руками собрал горсть новых жемчужных семян из засохшей чашечки цветка любви. |
