|
|
|
|
|
|
Литературный Башкортостан |
|
Внимание! Все присутствующие в художественных произведениях персонажи являются вымышленными, и сходство персонажа с любым лицом, существующим в действительности, является совершенно случайным. В общем, как выразился по точно такому же поводу Жорж Сименон, «если кто-то похож на кого-нибудь, то это кто-то совсем другой» . Редакция. |
|
К 63-летию начала Великой Отечественной войны Наиль Шаяхметов, военный историк. Из истории создания и применения «Катюш»
Имеется одно необычное награждение военного времени в области конструирования новых образцов вооружения для РККА. В августе 1941 года за создание реактивной системы залпового огня (названной на фронте «Катюша») присвоили звание Героя Социалистического труда директору оборонного НИИ, члену-корреспонденту АН СССР, генерал-майору Костикову Андрею Григорьевичу. Также ему за данную работу присудили Сталинскую премию первой степени с солидным денежным эквивалентом. Это произошло после первого успешного применения на советско-германском фронте 14 июля 1941 года под железнодорожной станцией Орша единственной на тот момент в РККА отдельной батареи «Катюш», под командованием капитана Флерова И.А. Она состояла из пяти пусковых установок, смонтированных на трёхосных шасси отечественных грузовых автомобилей марки ЗиС-6. Вскоре вся батарея в полном составе во главе со своим командиром попала в засаду, устроенную нацистами под Вязьмой в деревне Богатырь. После ожесточённого боя батарея была уничтожена, а личный состав геройски погиб. Учитывая большую эффективность воздействия системы залпового огня «Катюша» на противника, в т.ч. и в моральном плане, немцы активно боролись с Гвардейскими Миномётными Частями (ГМЧ) – так они начали называться с осени 1941 года. В 1941 году ввиду малочисленности подразделений «Катюш», соблюдения строгих мер безопасности и секретности значительных потерь они не понесли. До конца первого года войны в РККА поступило около 400 пусковых установок (ПУ) для реактивных снарядов БМ-8 (калибра 82 мм) и 600 ПУ для БМ-13 (калибра 130 мм). Противник предпринимал отчаянные попытки по захвату советских ПУ и реактивных снарядов к ним. Но адекватные действия советского командования не позволили фашистам в 1941 году совершить этого. Однако немецкая военная разведка (абвер) к концу 1941 года путём тщательного поиска и анализа взорванных элементов советских ПУ и снарядов к ним сумела из отдельных фрагментов воссоздать пусковую установку и, в принципе, достаточно точно определить параметры реактивных снарядов. Но главный секрет этого вида оружия состоял в составе пороха и взрывчатого вещества, а также устройства стабилизатора, применяемых в реактивных снарядах. В мае 1942 года в ходе бездарной Крымской оборонительной операции под общим руководством Маршала Семёна Будённого в руки врага попали десятки исправных пусковых установок и сотни снарядов к ним. Нацистские учёные, изучив изделия, попытались скопировать их. Но в целом идея провалилась, т.к. копии оказались значительно хуже оригиналов и не представляли практического интереса для вермахта. Всего в 1942 году РККА потеряла в боях более 700 пусковых установок. В 1943 году потери ПУ составили 2,1 тыс. единиц, в 1944 году – 1,5 тыс. единиц, в 1945 году – 600 единиц. Всего за годы войны потеряно 4,9 тысяч ПУ, из них для БМ-8 – 1,4 тыс., для БМ-13 – 3,4 тыс., для БМ-31-12 (калибра 310 мм) – 100 единиц. Из приведённых статданных видно, что ГМЧ в годы войны, причинив врагу большой урон, сами также понесли серьёзные потери. Их уровень составил почти половину от общего числа машин, поступивших на фронт. К концу войны, на 1 мая 1945 года Гвардейские Миномётные Части Советской Армии имели в своём составе 7 дивизии, 11 отдельных бригад, 114 отдельных полков, 38 отдельных дивизионов. По состоянию на 9 мая 1945 в них насчитывалось 6,1 тыс. боевых машин. Вклад ГМЧ в дело разгрома противника в годы войны огромен. Ни одна крупная операция, начиная с 1942 года, армейского и фронтового масштабов не осуществлялась без массового применения систем залпового реактивного огня.. Однако вернёмся к истории создания этого вида современного вооружения. Спустя некоторое время было установлено, что Костиков Андрей Григорьевич получил все перечисленные звания и награды нечестным путём, а сам он оказался, мягко выражаясь, нечистоплотным человеком. Участник Гражданской войны, он с огромным желанием поступил и успешно завершил учёбу в 3-й Киевской военно-инженерной школе, а затем в Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского и начал работать в Группе исследования реактивного движения (ГИРД), который впоследствии вливается в первый в мире Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ). В ГИРД, и потом в РНИИ работали будущие корифеи советской ракетно-космической науки Сергей Павлович Королёв, Валентин Петрович Глушко, Юрий Александрович Победоносцев и другие видные советские учёные. Он начал заниматься конструированием жидкостных ракетных двигателей. Однако каких-либо реальных успехов добиться не смог. Сообразив, что на научном поприще карьеру сделать сложно и долго, для этого необходимы определённые личные качества – научный потенциал, талант, высокая работоспособность и т.д., Костиков пошёл другим путём. Как известно, в 1937/38 в нашей стране началась «охоте на ведьм», т.е. выявление и уничтожение «врагов народа». Он начал активно искоренять вредителей в своём институте, одновременно таким неблаговидным путём расчищая себе путь наверх. Первыми жертвами грязных доносов Костикова стали начальник РНИИ Клейменов Иван Терентьевич и главный инженер института Лангемак Георгий Эрихович, внесшие большой вклад в создание отечественной реактивной артиллерии. В начале ноября 1937 года оба оказались в застенках НКВД и через два месяца были расстреляны. Члены семей «врагов народа», согласно существовавшего в то время советского законодательства, отправились на долгие годы на различные рудники и лесоповалы ГУЛАГа. Следующий донос он настрочил на Глушко и Королёва. В марте 1938 года арестовали первого, а в конце июня – второго. Для того, чтобы более надёжно избавиться от своих главных научных конкурентов, «20 июня 1938 года Костиков возглавил экспертную комиссию, которая дала заключение органам НКВД о вредительском характере деятельности Глушко и Королёва». После таких «доказательств» оба оказались в ГУЛАГе на длительные сроки, а советская ракетная и реактивная наука оказалась отброшенной на несколько лет назад. Андрей Григорьевич как «истинный» коммунист в это время проводит активную работу в институте по осуждению «врагов народа» и выдвигает различные программы «ликвидации последствий вредительства». За столь бурную деятельность по разоблачению «врагов народа» Костиков назначается главным инженером, а вскоре и начальником РНИИ. В августе 1939 года авиазвено из пяти советских самолётов-истребителей И-16, вооружённые реактивными снарядами РС-82 (калибр 82 мм), созданными в РНИИ, приняло участие в воздушных боях с японскими самолётами на Халхин-Голе в Монголии и сбило ракетами 17 самолётов, о чём немедленно доложили Иосифу Сталину. В июне 1941 года система реактивного залпового огня, созданная в РНИИ, демонстрировалась командованию РККА, а затем руководителям Партии и Правительства страны, где Костиков давал пояснения и рассказывал о тактико-технических характеристиках нового вида вооружения. Таким образом Костиков стал лично известен первым лицам страны и Красной Армии того времени – Иосифу Сталину и Вячеславу Молотову, а также Семёну Тимошенко, Климу Ворошилову, Георгию Жукову и другим. После расправы с ведущими сотрудниками института, Костиков обратил внимание на отсутствие официальной регистрации авторства реактивных снарядов и пусковых установок к ним. 9 апреля 1939 года он, подготовив необходимые документы (заявка №216662) и включив в соавторы зам.начальника отдела Главного Артиллерийского Управления (ГАУ) РККА военинженера первого ранга (полковника) Василия Васильевича Аборенкова, являвшегося непосредственным куратором института, а также сотрудника института Ивана Исидоровича Гвая, неправомерно получил и авторское свидетельство за №3338. В 1944 году, в ходе следствия по делу Андрея Григорьевича, солидная экспертная комиссия сделала заключение: «Костиков, Гвай и Аборенков не могут считаться авторами М-8 и М-13 (реактивных снарядов. – Н.Ш.) и пусковых устройств к ним…» Но данный вывод был сделан несколько лет спустя, а пока Костиков оказался на коне и на него посыпались награды и звания – Герой Соцтруда, Лауреат Сталинской премии, присвоены научное и воинское звания: член-корреспондент АН СССР и генерал-майор РККА. В октябре 1941 года, в ходе эвакуации РНИИ в Свердловск, тов. Костиков, «оставив всё имущество и все документы на произвол судьбы, сбежал…» Благодаря усилиям Победоносцева Ю.А. институт успешно эвакуируется и размещается в Свердловске. Костиков решил поправить свой подмоченный авторитет и просит разрешения у своего руководства для создания институтом ракетного истребителя-перехватчика. Несмотря на трудности военного времени, Сталин разрешил Костикову заниматься этой проблемой и институт, согласно постановления Государственного Комитета Обороны (ГКО) СССР от 26 июля 1942 года, переключился на работу по созданию реактивного самолёта. При этом были установлены конкретные сроки работ. После завершения сроков изготовления самолёта была назначена специальная госкомиссия, которая признала, «что срок, назначенный Костиковым для создания ракетного перехватчика ничем не обоснован и нереален», т.е. авантюрен. Как мы помним, Костиков, придя в РНИИ, занимался именно жидкостными реактивными двигателями, его и не было для создаваемого самолёта. Хотя планер самолёта ещё в 1943 году начал первые лётные испытания при помощи буксировки другим самолётом, без двигателя. Постановлением ГКО страны от 18 февраля 1944 года он был снят с должности директора института, а Прокуратуре страны было поручено расследовать причины срыва «особо важного задания по проектированию и строительству реактивного самолёта-перехватчика». 15 марта 1944 года его арестовали. В ходе следствия Костиков сделал примечательное заявление о том, что действительно ввёл в заблуждение Советское правительство, чем нанёс вред стране, но действовал без злого умысла, а руководствовался личными амбициями, «желанием прибавить себе славы, завоевать в стране положение конструктора-монополиста в области ракетной техники». НКВД не установило в его действиях состава преступления, и уголовное дело, возбуждённое в отношение Костикова, было прекращено. Провёл он в заключении почти год – одиннадцать с половиной месяцев. Поэтому Костиков не попал под суд Военного трибунала или Военной Коллегии Верховного Суда СССР и все его звания и награды , а также авторское свидетельство на изобретение «катюши», полученные неправедным путём, остались при нём. 5 декабря 1950 года Андрей Григорьевич Костиков скоропостижно скончался от сердечного приступа и был похоронен на престижном Новодевичьем кладбище Москвы. Так авантюризм и нечистоплотность Костикова обернулись бедой для многих талантливых людей, имевших несчастье работать вместе с ним. Также он во многом повинен в том, что советский боевой реактивный самолёт своевременно не появился в годы войны, т.к. он, используя свой лжеавторитет, отвлёк большие научные и финансовые ресурсы страны, не достигнув при этом заведомо нереальной цели. Если бы за создание подобного самолёта взялся другой истинный учёный, то шансы на успех были бы весьма высокими. Следует отметить, что жертвы клеветы Костикова – Сергей Павлович Королёв и Валентин Петрович Глушко, к счастью, не сгинули в застенках НКВД. Благодаря своим талантам и трудолюбию даже в местах лишения свободы продолжали заниматься научно-творческой деятельностью. Как сейчас широко известно, Королёв стал основоположником советской космонавтики. Под его руководством созданы баллистические межконтинентальные боевые ракеты, ракеты-носители «Восход», «Восток» и др. 4 октября 1957 года в СССР осуществлён первый в мире запуск искусственного спутника земли, а 12 апреля 1961 года совершён первый в мире полёт человека в космос (старший лейтенант ВВС Гагарин Юрий Алексеевич). За выдающиеся заслуги перед Родиной удостоен дважды звания Героя Социалистического Труда (1956 и 1961 годы) и Ленинской премии СССР в 1957 году. Избран академиком АН СССР в 1958 году. Глушко – основоположник советского ракетного двигателестроения. Ближайший многолетний соратник Королёва. Все крупные достижения советской космонавтики, упомянутые выше, осуществлены с двигателями его конструкции. За выдающиеся заслуги перед Родиной удостоен звания дважды Героя Социалистического Труда (1956 и 1961 годы), Ленинской (1964 год) и Государственной (1967 год) премий СССР. Избран академиком АН СССР в 1958 году, депутатом Верховного Совета 7-10 созывов (в течение 16 лет), членом ЦК КПСС с 1976 года. Завершая свою заметку о Костикове, выражаю солидарность с авторами, которые полагают, что костиковщина в нашей советской стране имелась в политике, экономике, науке, литературе и искусстве. Поэтому необходимо и в настоящее время без устали смывать грязь и позор с одних и сдирать позолоту с других для торжества исторической справедливости. И последнее. В фашистской Германии в это же время шли аналогичные разработки. Немецкие конструкторы также перед войной сумели создать реактивные снаряды и пусковые установки к ним. На фронте советские солдаты называли их «Ванюшами». Но немецкое реактивное оружие по боевым характеристикам значительно уступало советским образцам, хотя по мнению некоторых специалистов превосходило их по точности и кучности стрельбы. Реактивные пусковые установки в вермахте имелись двух видов – шестиствольные прицепные и десятиствольные, смонтированные на бронешасси. На советско-германском фронте они применялись широко и также причиняли много беспокойства советским войскам.* Немецкие конструкторы оказались более настойчивыми и в другом вопросе. Они сумели поднять в воздух первый ракетный самолёт «Хейнкель-176» в июне 1939 года. Для сведения следует отметить – первый советский ракетный истребитель-перехватчик поднялся в воздух 15 мая 1942 года и на седьмом полёте завершился катастрофой с гибелью лётчика-испытателя. 16 августа 1943 года первые боевые ракетные одномоторные одноместные немецкие самолёты «Мессершмит-163» «Комета» вступили в бой с противником в небе Германии. Однако он имел ограниченные боевые возможности, так как время полёта у него составляло около 20 минут, имел и другие существенные недостатки. В 1944 году на вооружение Люфтваффе нацистской Германии поступили двухмоторные реактивные самолёты-истребители МЕ-262. данный самолёт имел мощное пушечно-пулемётное вооружение и мог находиться в воздухе значительно дольше своего предшественника. До конца войны в Германии успели построить по различным данным от одной до двух тысяч реактивных самолётов, однако перелома в воздухе нацистам достигнуть не удалось. Кроме того, в июне и сентябре 1944 года Германия начала обстрел территории Англии самолётами-снарядами ФАУ-1 весом 2.2 т. и ракетами ФАУ-2 весом 12,6 т. Для оснащения самолётов Люфтваффе имелись управляемые ракеты класса «воздух-воздух» Х-4 (60 кг) и Нс-298(298 кг), первая направлялась на цель по проводам, вторая – по радио. Также к концу войны в вермахте появилось эффективное реактивное противотанковое средство – фауст-патрон, прообраз современного гранатомёта. В 1944 году королевские ВВС Великобритании также получили на вооружение одномоторный двухместный реактивный самолёт-истребитель «Метеор». До конца войны изготовили чуть более 200 таких машин. В ВВС СССР и США первые боевые реактивные самолеты появились только после войны, хотя перед войной и в ходе её разработки по данной тематике активно проводились, но оказались недостаточными. *Наука и Жизнь. 1986 год, №6; 1988 год, №5 и №12; Огонёк. 1988 год, №50, декабрь. |
