|
|
|
|
|
|
Литературный Башкортостан |
|
Внимание! Все присутствующие в художественных произведениях персонажи являются вымышленными, и сходство персонажа с любым лицом, существующим в действительности, является совершенно случайным. В общем, как выразился по точно такому же поводу Жорж Сименон, «если кто-то похож на кого-нибудь, то это кто-то совсем другой» . Редакция. |
|
Социальная проза Римма Фатихова Сказки
Домушники и лохи I часть Переселенцы Жила сама по себе Лиса Гордеевна. Получила письмецо от доченьки Тервушки: «Мамка, съезжай с дальнего леса. Обменяй свою избу. Станем жить вместе в городе. Лис меня бил-бил, да и выгнал. Пропадаю совсем». Сказано-сделано. Вселились в коммуналку. Тервушка разных самцов водит, выпивает. Не заладила с соседкой по общей кухоньке. Та на неё жалобу подала за разгул. Тервушка не унимается. Заманила в постель своего начальничка Самыча. Его супруга бухгалтерила, а Тервушка в той же конторе всё мокрой ветошью по полу водила. Гордеевна присоветовала: - Непутёвая, отбей Самыча от семьи, да замуж иди, чем не жених. Самыч после дележа жилища ушёл от старой жены и трёх дочек постарше самой Тервушки. Гордеевна с готовностью соединила своё с его жильём. После вселения не нарадовались своему счастью. Жильё Гордеевна на себя засвидетельствовала, хотя годами почти вровень с зятем, да хитрее его оказалась. Пригляделись к соседям и позавидовали: - У нас шаром покати, а у соседней Петушьей изобилие всего. И жильё просторнее нашего. Три агромадные комнаты, а мебели! Пройти негде. Старость неумолима. Гордеевна и Самыч на своих маленьких пенсиях сидят. Тервушка по уходу за детём без пособия мается. Пробовали семечками торговать, да доход грошовый. Тервушка разоряется: - Ах ты, старый хрыч, в нищете меня молодую держишь. Глянь, как Семеновна со Степанычем щеголяет, да все по моде, культурные да образованные. Хочу как у них золотые перстни, хочу такую же мебель да хрусталь! Гордеевна причитает: - Отдельно от меня кормитесь, а я все на сухарях. У наших соседей на столе свежатина да вкуснятина. Самыч с похмелья сокрушается: - Мне на бутылку не хватает, а богатенький Степаныч золотыми да серебряными монетами позвякивает. Трезвенник нашелся. Согласия меж ними – никакого. Продвинутая Тервушка с выпивкой повадилась к молодому да усатому, у самой материнское молочко бежит. Управы на неё нет. Самыч с горя в запое. На дух не переносит страшилище мамку Гордеевну. Угораздило его инфаркт перенести. Оклемался. А Гордеевна все себе на уме. Нет ей покоя. Глаз положила на Квочку Семеновну, зачастила к ней, завидует по-черному её житью-бытью. И надоумила своих: - Если перестанем грызться, то разбогатеем. Мне соседка сказывала, где и что у неё хранится. Отыграемся на её кошельках да куриных мозгах. Берите эту коляску, у её цыплят увела. Квочка всё в делах, на работу надо, и хозяйство большое. Пора идти. Повернула ключ в скважине замка. Тервушка высунулась из своего жилья, сбрызнула баллончиком, быстро вытащила связку ключей из её раскрытой сумочки. И тут же отпрянула обратно. Квочка закашлялась: «Опять тараканов травят», решила она. Кражи не заметила. Она вышла и захлопнула за собой общую коридорную дверь. Поспешила на остановку. С работы вернулась вечером уставшей. Обыскала карманы и сумочку. Позвонила соседям. Дверь открыла Тервушка. Без ключа войти в свое жилище Квочка не смогла. Заночевала, зябко прикорнув, на холодном полу в общем коридорце. Любопытная мордашка несколько раз высунулась из своей двери, ехидно глянула на спящую. Так и не позвала. На следующий день Квочка привела мастера, он сменил замок. Тервушка натренированными коготками выцарапала вновь заветный ключик. Когда обнаружилось, что не достает одного ключа, Степаныч с Квочкой удивились, но перебились. Со временем меняли и двери, и замки. На окна решетки поставили. Пропажи ключей повторились. С досады Степаныч махнул крылом, устал менять дорогостоящие замки. Сделал копию со своего и отдал Квочке. II часть. У кого едят, от того отрекаются. Учуяли тонкие лисьи носы, где можно поживиться. Соседи живут в любви и согласии. Трудятся в поте лица. Супруг Квочки Семеновны – Петух Степаныч – дальний сад сторожит и вкалывает там. Сама хозяйка после сбора урожая сбывает ядреный чеснок и бархатистые цветы. Между делом пасет цыплят, яйца снесет – складывает про запас. Стали замечать пропажи. Степаныч страдает и Семеновне советует: «Составь опись оставшегося состояния». Стыдится своего бессилия перед этой напастью. Эта парочка не догадывается о лукавстве Лис. Считали по сказанному: сосед – соседу зеркало. Близкий сосед лучше дальней родни. И, если у соседа мир, то и у тебя будет мир. И, что собака соседа должна быть ласковой. У Степаныча получается – дом не его, а того, кто дверь откроет. До Лисьей семейки прежняя Козлиная ладила с Петушьей. Наивная Квочка, по простоте душевной, доверяется Гордеевне, которую на кривой Козе не объедешь. У скамеечки делится радостью своих обнов и сбережений. Без задней мысли горько сетует о пропажах цыпочек родненьких. Нечистая на руку Гордеевна, с прищуром страшного косящего глаза в кровавых прожилках, злорадно скалится, в ответ поговорками да пословицами так и щелкает: - Простота хуже воровства, что с возу упало, то пропало. У простофили Квочки по её куриной слепоте, пропадают яйца, выручки из сумочки. Супруги считают не досчитываются. Счет потеряли и следов нет. А те хапуны перемигиваются да посмеиваются: - Где слабо, там и рвется. Гордеевна ещё и лицемерит: - Господь помилуй. О кознях дочки своей она намекала этой соседке: - Ты ещё узнаешь её. Тервушка на деле оказалась сущей Стервушкой. Всё гоняет мамку: - Поди выведай, что там у Квочки. Старая Гордеевна выкрала деньги, как обычно из Квочкиного кошелька от продажи прибыльных цветов. Споткнулась об её порог. Вывернула и сломала заднюю лапу. Долго в гипсе была. С той поры мамка на стреме стоит опершись на клюшку, а ноги уносит дочка. Она мускулистая, росточком маленькая. Хваткая, и реакция у неё моментальная. Порой в азарте травли так разгорячится, в одной ночнушке как привидение мелькает. Квочка под звуки телевизора или шума стиральной машины не слышит её крадущихся шагов. Домушница ключом открывает живую душу и невидимкой шасть в её жильё, подкинет ей очередную гадость, наблюдает в каком шоке Квочка. Шасть обратно. Выждет момент и опять по новой: то лезвием покрывало полоснет, то гвоздем Г- образно одежду порвет шилом и с пустыми лапами не уйдет. Увидит Квочку на улице издали, вперед хозяйки тут как тут в её дом. Прячется в лабиринтах комнат и перегородок. Хозяйка покупки выкладывает, деньги откладывает. Под душ идет, занимается готовкой, разными делами. Неуемная опять - хвать и убегает. Со временем хозяйка спохватится, ищет, а концов не видно. Квочка гостей встречает, хлопочет, на стол подает. После их ухода прибирает мытую посуду. Тервушка бесшумно входит и частями уносит их кухни столовое серебро, сервиз, хрустальные фужеры. Мамка за дверью на стреме. Хозяйка спит. Из-за этих пропаж Квочка перестала приглашать гостей. Ни в сказке сказать, ни пером написать. Все вертится адовым колесом. Тервушка с семейкой учиняют поборы, устраивают погромы. Добротную одёжку, шапки, обувь уносят по вкусу да по размеру Самычу, обеим плутовкам, а Лисоньке - про запас на вырост. То, в чем Квочка и её семейство уже примелькались во дворе, то не берут. Метят зловонными пятнами или рвут в клочья. Вспарывают карманы, подкладки, рукава. После каждой Квочкиной стирки не брезгуют последним пододеяльником или заморским исподним. Взамен новых брюк и юбок подкидывают изношенные. Из посуды оставляют граненые стаканы да виды видавшие миски. В отчаянье Квочка на новых алюминиевых кастрюлях гвоздем нацарапает свое имя - ставит клеймо. Самыч срывает дверки шкафов, обрывает проводки - отключает им радио, телефон, телевизор. Бытовую технику подменивает на негодное со свалки. Хрустальную люстру подменил на суррогат под хрусталь. В разные годы вынесли новый диван, трюмо, кресла, столы, купленные Квочкой в отсутствие своего Степаныча. Он так и не успел порадоваться её приобретениям - умыкнули до его редких приездов. Уносят урожай. И тысячи мелочей, как ветром сдувает. Степаныча по три недели дома не бывает. Через сутки опять уезжает. Квочка не успевает ему вовремя сообщать обо всех кражах или показать новинки. Беззащитная при живом муже, все как соломенная вдова в одиночку пытается управиться по дому. Лисы на этом греют мохнатые лапы. Гордеевна популярности добивается, вокруг себя забулдыг собирает и дворовых сплетниц. Оговаривает Семеновну перед толпой у скамьи. Обе плутовки, старая и молодая в сговоре с Самычем. ярлыки вешают своей жертве. Объявили Петушье семейство умными дураками. У кого едят, от того отрекаются. III часть Копейка рубль бережет Степаныч все в саду трудится. Лисы, охочие до чужого, усыпляют Квочкину бдительность, разными уловками сети плетут. И тащат все, на что глаз нацелят. Свое строго считают. Случая сбоя при счете даже спичек и семечек нет. Копеечку в сорок узлов завязывают. Отговариваются по божьей заповеди: - Не судите, да не будете судимы. Давнишние сердобольные жильцы: Сорока, Свинья да Кобылка сожалеют о незащищенности работящего семейства. Остальные все случаи систематических грабежей осудить и не пытаются: - Мало ли, кто у кого стащит. Замок надо сменить. Лукавые сами доносят властям о Петушьей сумятице, клин клином вышибают. И усмехаются над парочкой, живущей из-за их алчности в суматохе и наваждении, ссорящейся по поводу: - Куда все подевалось? Сами Лисы теперь живут в достатке, уважения добиваются. Гордеевна на лавочке похваляется: - Тыщу отправила сыну пьянице, у него трое деток. А безработной Тервушке за две тыщи пальто справила. Квочка удивляется: - Сама говорила, пенсии на хлебушек не хватает. Откуда столько? Гордеевна не рада, что проговорилась, отвечает туманно: - Сумела скопить. Сама расспрашивает, как всегда: - А что у тебя? - Тоже самое, вместо выручки оставили кучу пятачков. Кожаную сумочку лезвием полоснули, теперь меченую не стащат. Унесли бы разом все имущество в свою могилу, а то изводят по-черному. Свихнуться можно. На такие изощренные пытки способны только говнястые самки. Бабьих загребущих лап это дело, - выговорилась Квочка Семеновна. И как коготком угодила в махровое нутро старой пройдохи. Клептоманок мандраж колотит, им каждый раз подавай все новые острые ощущения, все равно, как наркотик затягивает до самой бездны могилы. Крутая Тервушка в угаре хищные коготки распускает: - Да ты нищенка. Скоро по миру пойдешь, а я живу как за каменной стеной. Самыч мой миллионер. А бедняжке тяжело, себя и семью теперь одевает с лавочки "Секонд хенд". И все равно, все лучшее уносит та же самая миллионерша Стервушка . Попросила Квочка у Гордеевны иголку, чтобы одеяло отстегать. Запасалась пачками, а они исчезли из шкатулки. Старая долго возилась, выбрала кривую, через порог подала. К концу работы эта иголка и вовсе изогнулась от упора об плотный толстый слой ваты, и сломалась. Самыч долго и нудно упрекал соседку за этот причиненный его семейству убыток. Стоит Степанычу уехать в сад, по наводке Гордеевны вызывает Квочку. Властно командует: - Убери к чертовой матери из общего коридорца рейки да хлам. От неожиданности та отвечает: - Почему моему Степанычу не скажете? Это его стройматериалы! Вот уже и Стервушка выбегает, Гордеевна шею тянет. Квочка начинает перетаскивать материалы к себе. Самыч совсем забурел от беспредела, кричит: - А это моя рейка! Не хватай мою! Несколько раз бил по голове, свихнул ей ноготок. Чистой воды казенщина, тут не до лирики. Лисы прошли огонь и воду в общем коммунальном лесу, теперь в кайфе от власти над душой. Благо все в двух шагах из двери в дверь, благо общий коридорчик на обе семьи запирается на замок от любопытных глаз остальных жильцов. Тишь да благодать. Дороже и желаннее Квочкиных запасов и тряпья и не бывает. Живи да радуйся. Вот где раздолье. Гордеевна слезно жалуется на лавочке во дворе: - Что вытворяют Квочкины детки. Все вверх дном, а вонища ... Покоя от них никакого. Господь не приведи, до нас доберутся. Панику и напраслину сеет. Сама довольна сочувствием со стороны зевак. В свое жилье не допускает даже приятельницу старую Кобылку, которая через порог передает Гордеевне пасхальный кулич или масляные блины, да такие, что коготки оближешь, язычок проглотишь. В ответ на чашку чая не пригласит. IV часть Лисьи игры Опростоволосившиеся и разорившиеся Петух Степаныч и Квочка Семеновна корм добывают. Кличут своих цыпок, а их раз-два и обчелся. Гордеевна теперь словом ласковым внедряется в доверие самому Степанычу, что без выводка и нажитого остался. С Семеновной в ссоре. Случалось, молодка Тервушка съязвит: - Квочка, а Квочка, поймай-ка меня за лапку. Сама безнаказанно щеголяет в её обновках. О такой мошеннице сказывают по написанному: "На ходу подметки срезает". Ловкий вор и хозяина в воровстве уличит, из любой ловушки уйдет. Так войдет, что не узнаешь, так войдет, что удивишься. Воровство - это тоже ремесло. Муж - наружная стена, жена - внутренняя. Хорошая наседка своих цыплят бережет, а не получилось, Лисы рядом. Квочка без родимых осталась, Степаныч разрывается между садом и домом. Стала Квочка в одиночку защищаться, поняла, что вред лисий горше яда. Суетливая, вконец загнанная Квочка Семеновна в сердцах нацарапала коготками у своего порога: "Из чужого счета воруете, сатаны". И на своей половине коридора щепки по цепочке выстроила, чтобы не смели переступать и лазить в её дом. Семейка, как обычно. наблюдает из глазка. Тут же окружили её. Сбрызнули газовым баллончиком. Отшибли ей память, и схлопотала Семеновна скалкой по своим куриным мозгам. И тут же горемычная испустила дух. Так в одиночку пропала страдалица в загребущих хищных лапах. Царствие ей небесное. Счастливые Лисы стащили мертвечину, общипали и сожрали всю с потрохами. Слаще ножек Буша оказалась. Народец сбежался. На совете соседей, сотрудников и сочувствующих созвали из сада самого сторожа Степаныча. Изрекли неутешительное: - Не стоит быть слабым - себе дороже. У безнадзорного имущества много хозяев. Лисьи игры - смерть Петуху! Опомнившийся Степаныч заголосил: - Ку-ка-ре-ку! Спасите! Спасите! - С какой стати? - съязвила матерая Стервушка. Скулами задвигала, острыми зубьями застучала под одобрительный оскал жуткой ведьмы Гордеевны, разжиревшего Самыча, подросшей Лисоньки. В этом случае люди бы рассудили так: - Бесстыжему плюнь в лицо, а он скажет: "Слава богу, дождь идет!" Самыч хихикнул в седые усы: - А на ловца сам зверь бежит. Но и Степаныч не унимается, старается силу Петушью показать: - По какой статье судить будете за совершенные козни? На Самыче видел свои начищенные хромовые сапожки, сразу обе пары. На Тервушке опознал Квочкину шубу, да сережки золотые. На Гордеевне - наша цветастая шаль с кистями. Их Лисонька выросла в нашей коляске вишневой окраски, увели у моих цыпок. И где мои кровинушки-детки? И где моя верная хозяюшка Квочка Семеновна? Судите! Судите лукавых лис, - сокрушался и призывал к сочувствию горемычный трудолюб Степаныч. Сам же, как рассудила беспощадная Гордеевна: - Гол, как сокол и один в поле не воин. Смирный судья сообразил несусветное: - Свидетелей нет. Улик нет. Состава преступлений не вижу. Нестоящее дело закрываю. Ум имею - себе оставлю. И удалился в соседнее селенье, там такие же Лисы заели утиную стайку. Симпатяга Петушок упал, головка дернулась и накренилась на бок. Красный гребешок синюшным стал. Бедолага совсем ослаб и голос потерял, теперь не сможет кукарекать о вероломстве соседей. Это и понятно – ненасытные довели. Всегда знали, когда он в саду, а когда дома. Он же, сердечный, все землицу-кормилицу обихаживал да охранял, но не уберег ни домочадцев, ни нажитого. Всего его лишила чужая хватка и смекалка. Надругались над его жизнью, сломали судьбу. Ели-пили, сами же на его шею петлю надели без страха перед богом. Эти прохвосты засудили до смерти: - Когда Петух поет не вовремя, ему голову сносят. Они его до поры до времени держали. На халяву надеялись. Поборы из его былого достатка у них накопились, вынесли последнее. Нынче зажиточными слывут. Бедняк нуждается в хлебе и в воде, а богатый – во всем. Степаныч все спину гнул. Получается – на них да не по своей воле. Труд его скупые съели. Он верил в добропорядочность соседей. За тихих и ласковых принимал. Сам-то шумливым был. Не ведал о том, что бойся не крикуна, а тихоню. Беги от того омута, где водица не шумит и не журчит. И в доме, И на кровле – всюду у Степаныча пусто, а к пустому корыту вор не пойдет. У лисьей семейки награбленный счет процентами преумножается. Обездоленному ими же соседу и лапу не подавали, жалели и наперстка водицы. И судьи на стороне богатых да плутоватых. В минувший День согласия и примирения они обмыли самогоном и заели петушатиной из Степаныча свою удачливую судьбу. Шайка-семейка сбыла его жилье за большие деньги своей новой жертве. Волк и Ягненок + Козел
(сатира) Волк меняет шерсть, но не характер. (Картина: площадь у гастронома.) - Стой! Кто ты? - вскричал Волчище. - Мог одеться бы почище. В обносках. Неопрятен. Вид имеешь неприглядный. - Иду за караваем. От голода ослаб совсем. Когда-то счастлив был. В округе бардом слыл. А ныне - инвалид. - А Волка пуще раздражает его вид. - А что, таланта след простыл? Может, назовешься Соловьем? - Вот моё удостоверенье. Ягненок я. Родню, сказали, Волк задрал живьем. С Козлятами у пристани живем. На подмогу для потехи подоспели Волки ниже рангом. Калеку окружили стаей. В остротах изощряются, небрежно обращаются: - Я ж продвинутый, а ты - сдвинутый. Отыграюсь всласть, у меня же власть. Вот вызову бригаду, упеку в палату с окнами в решетку, - Волк грозится не на шутку. - Простите, чем я провинился? Я даже вам не нагрубил, - бедняжка испугался. - С Ягнятами я дружбу не вожу. Зато усерден в службе и лычки заслужу. Тебя я штрафом накажу. И шефу доложу. Беги ж, беги домой. Подъедут за тобой. Затравленный Ягненок жалобно заблеял. Ему и без того несладко. Сосед Хамелеон-домушник не раз кричал в экстазе, желая угодить Волку: - Ату его! Ату! Калеку! На выселенье! Отдать его овчарню юному Волчонку. От страха не до хлебца. А шел Ягнёнок за караваем в магазин. Табак, да сивуху никогда не нюхал. Не сквернословил. И не дрался. За что же тот придрался? И под улюлюканье Волков в поту холодном да в животном страхе добрался до овчарни еле-еле. С озябшею душою забился в темный угол. Что уготовано ему серым душегубом? С тех пор за хлебцем уж не ходит. Боится всех и вся. Сила и душа богатого в его кармане. Меж тем служивый Волк обошел стада почтенных криминальных элементов. На той же площади, где изгнан был Ягненок-инвалид, паслись Львы-сутенёры с пышной гривой, красотки-Бабочки, игривые натуры, наркоторговцы и дельцы: Медведи и Орлы. Одним словом, чинная элита - сильные в миру. Волк зорко охраняет их покой злачною вечернею порой. И, обойдя фигуры, получив на лапу, поджавши хвост, удалился, чтоб не мозолить им глаза своим угодливым оскалом. Оставив на охране молодых волков. Из пасти Волка Козла не спасти. (Картина: у входа на рынок). И по пути дорвался Волк до старого Козла. Свои садовые цветы Козёл сбывал без зла: цены не кусаются, букеты раскупаются. Козел торгует на бойком пятачке — у самых у ворот. Им недовольны конкуренты: продавцы – перекупщицы заморских роз. Как только встанет в ряд, разом все заговорят: - Опять сюда: рога, борода, шерсть длинна. Лапы натружены, цветами перегружены. Нам не нужен «компаньон», цены нам сбивает он. Выживают садовода-цветовода, седовласого Козла – ветерана труда. Волк и здесь смекнул, кому же услужить. Штрафом пригрозился и прочь прогнал конкурента от ворот: - Вон из рядов перекупщиков цветов. Из года в год Козел спину гнет на кормилице-земле, радуя округу красой взлелеянных цветов, величием гладиолусов признанных сортов. И не может их продать. Волк не позволяет – к воротам не допускает. И букеты вянут от злого взгляда – волчьего сглаза. Козел перешел через дорогу. Встал с цветами у забора. Волк и там настиг его. Счастье на бедняка в обиде. (Картина: кабинет). И Волчьим жертвам: пожилому цветоводу – Козлу седому, а ещё Ягненку-инвалиду, что на глаза попался на площади волку, присланы уведомления: «Явиться на уплату штрафа». Прав был дедушка Крылов: «У сильного всегда бессильный виноват. Тому Истории мы тьму примеров слышим»... У них и пенсия мала, и трудно им живется. Волк об этом не печётся. Самому б разжиться. |
