Литературный Башкортостан

 

 

 

 

 

Список номеров

ссылки

форум

Наши авторы

Приложение к журналу

Внимание! Все присутствующие в художественных произведениях персонажи являются вымышленными, и сходство  персонажа с любым лицом, существующим в действительности, является совершенно случайным.

В общем, как выразился по точно такому же поводу Жорж Сименон,  «если кто-то похож на кого-нибудь, то это кто-то совсем другой» .

Редакция.

Содержание

Ко Дню работников печати и информации Республики Башкортостан. «Уважаемые коллеги!..»

Выборы-2008. Наиль Шаяхметов. Голосуем за Путина

На конкурс, посвящённый 60-летию Победы. Николай Ситник. Курская дуга

Башкирская поэзия. Земфира Сахипова (Москва). Стихи

Татарская поэзия. Дилє Булгакова. Стихи

Мысли вслух. Наиль Шаяхметов. Возрождённая традиция

Фантастика. Расуль Ягудин. Уездный город N.

Резонанс. Давид Абрамов (г. Холон, Израиль). Отклик на статью «Россия без дурдомов»

Мысли вслух. Сергей Матюшин (г. Салават). Этюды

Авангардная лирика. Расуль Ягудин. Стихи

Сатирическая  фантастика. Денис Павлов Неразговорчивый кролик

Патриотическая  литература. Мадриль Гафуров. Братья радуги

Лирика. Ольга Евсютина. Стихи

Приколы из реала. Татьяна Зайцева. Миниатюры

Поэзия. Виктор Новиков. Поэма и стихи

К 63-летию начала Великой Отечественной войны. Наиль Шаяхметов. Из истории создания и применения «Катюш»

Молодёжная проза.  Максим Говоров (г. Туймазы). Мистические рассказы

Школьное творчество. Алёна Сидо. Рассказы

Социальная проза.  Римма Фатихова. Сказки

Молодёжная проза. Яна Гецеу (с. Красный Яр Уфимского района). Теория неожиданности, или Loveц ощущений

Лирика. Глория Налётова. Стихи

Философская проза. Светлана Савицкая (г. Москва). Сказки

Литература для детей.  Александр Белкин. Стихи

На конкурс, посвящённый 60-летию Победы. Александр Пикунов. В батальоне выздоравливающих

Мысли вслух. Рафаэл Шайхи (Москва). Астрологические этюды

Публицистика. Александра Багирова. Икебана из человечины

Социальная проза. Андрей Шагалов. Контракт. Республика Шкид – параллели

 

Авангардная лирика

Расуль Ягудин

 

Стихи

 

* * *

 

Как тонки ваши руки на стекле

окна наверх перед тугим бураном,

мы много не допили на столе,

уйдя вперёд за брошенным туманом.

 

Ты пахла светом, словно молоком.

И нас забыли вмиг все те, что были.

Нас всё вели сквозь солнце над песком

летящие наверх автомобили.

 

Шипела галька от касанья пят,

молчали горы снежные чуть выше,

был день грозой, как чёрной дланью, смят

на неподвижном каменном Илише.

 

И пальцев вкус,

как мёда,

от вина

мне напрягал при поцелуе скулы,

нас всё вела ненаша кутерьма

туда, где пели ветрами аулы.

 

И звук на шее

тонкой жилкой жил,

мне возле уха холодя рассветы.

И я вам к утру не договорил

две ноты из последнего куплета.

 

 

 

* * *

 

Поэзия фэнтези

 

Нерон в немом изображеньи бюста,

смотри нам в спину, если мы идём

в осколках рук,

рождая звуки хруста,

где тишина так неуёмна днём.

 

Неровны скалы брошенных курганов.

Лови в прицел кресты и вороньё!

Молчит пустыня с видом кегельбанов,

поразбросавших кости и гнильё.

 

И воздух дышит, налетая слева.

Молчат медузы в гальке, как в воде.

Мой конь кричит,

как чайка,

вслед из хлева,

звеня слезами в мокрой бороде.

 

Нас провожают.

Здесь не наши стаи.

Как высверк,

звон на холоде меча.

Нам небо,

души в холод пеленая,

бросает дождь по лицам сгоряча.

 

И звон остыл костром на побережье

там позади на камнях меж следов.

Мы запеваем реже,

снова реже,

ведя коней на свет из городов.

 

 

 

* * *

 

Колесо сползает мимо с оси.

Нам глядят под спину из дубов.

«Нажимай!» -

теряясь в папиросе,

ты сказала в раме из гробов.

 

Взвизгнул ветр,

неся косые струи.

Как тяжёл на взлёт велосипед!

Над рекой,

притормозив на буе,

мы найдём на этот дождь ответ.

 

Вдоль педалей крутятся пассаты.

Вот и солнце в скулах чёрных туч.

Лепестки,

похожие на латы,

мельтешат на спицах между круч.

 

А звонок так звонко-неуёмен –

он трендит и плачет на руле.

Мир тяжёл.

Он впереди огромен

пустотой на брошенном столе.

 

 

 

* * *

 

Остался полдень перед зимним светом.

Всё туже зной – как плач по октябрю.

Наш этот год заканчивался летом

коротким днём,

который подарю.

 

Дурманящ взор темнеющего утра.

Прохожий сер,

что смотрит из-под лба.

Ты,

как пароль,

сказала: «Камасутра

непродуктивна, ду-ба, ду-ба-ба».

 

И след затих, как воздух, среди пыли.

Молчали люстры, высясь на столбах.

На нас смотрели внутрь автомобили,

скрипя песком на веках и зубах.

 

Молчал наш бред,

нам глядя в спину с кромок

асфальта,

проведённого туда.

Среди рассветов,

как среди пелёнок,

ты всё седа,

седа, седа, седа.

 

А пыль рвалась из утра, как из мрака,

и пахло влагой вверх на полосе.

Уходит он,

наш ветер,

на Монако,

как в каплях слёз, в предутренней росе

 

 

 

* * *

 

Чёрный взгляд из брошенного завтра,

как он гнил

под белым, где рассвет.

Мы согрелись, слушая Лавкрафта,

басовито спевшего куплет.

 

Поролоны лифчиков так склизки.

Мрак окна.

Как тяжела вода!

Я забыл рассвет в Новороссийске,

где ты шла на май, где лебеда.

 

Как колышутся (так тяжко) эти тучи.

Нам до них по пол-парсека вверх.

Хорошо – там гибки и трескучи

струны молний у склонённых вех.

 

Взгляд молчит.

Вот он заплакал чёрным,

белым ветром, красным из огня.

Небо стыло сине-приозёрным

чёрным взглядом прямо сквозь меня.

 

 

 

 

 

* * *

 

Слезами пахнет лебеда,

и всё молчат под ветром шпили.

Мы возвращаемся сюда

из звонких ливней Пикадилли.

 

Здесь нас не ждут у веретён

летящих с города болидов.

Вот эти стены –

как каньон

таких запомнившихся видов.

 

По стенам книзу между рук

они всё тянут нас в объятья.

Вот здесь нас ждут

без слёз и брюк,

глазами прячась за полатья.

 

Здесь так же – также, как в аду,

здесь пахнет ветром из прихожей

и мы ползём сквозь лебеду,

сопя и содрогаясь кожей.

 

А кошки также смотрят вниз

с моих потрескавшихся полок.

Закат багров, как алый тис.

Закат пылающ и недолог.

 

 

 

 

 

* * *

 

Свет уже прозрачен, где морозы.

И летят огни с тяжёлых ив.

Ночью льдом и телом пахли розы

среди трав, как белоснежных грив.

 

Стих сентябрь под тишину трамваев,

и летят к нам окна, как цветы.

Где же путь на запах караваев

среди стен, скривившихся в кресты?

 

Тёрпок запах слёз и переходов.

Мы идём, роняя с рук закат.

Ночь кричит похоже на удодов,

где уклон под лампы полосат.

 

А на лужах лёд светился снизу.

Он прозрачен для упавших звёзд.

Я вдоль неба выходил по низу,

ощущая лапами мороз.

 

 

 

* * *

 

Хоровод темноты недвижен.

И нам смотрят в затылок те.

Здесь мы, да,

заблудясь у хижин,

целовались на темноте.

 

Здесь в нас ветром плевались лужи,

и от неба мы слепли днём.

Здесь всё стало намного хуже

возле окон,

к которым льнём.

 

Что ж так холодно к часу ночи?

Свет позёмкой летит меж ног.

Подними мне под губы очи,

чтоб что было я превозмог.

 

И струятся на лампы кровью

нами брошенные тогда.

Ночь склоняется к изголовью,

бередя нам осколки льда.

 

 

 

* * *

 

Прозрачен свет у минарета,

где ветер тих, всплывая с дна.

К рассвету стихло это лето,

не воскрешённое из сна.

 

Беззвучны кошки,

морщась кожей к цветенью холода,

к шести.

Я остывал на белом ложе,

зачем-то скомкав вас в горсти.

 

Дожди,

прозрачные на своде.

И кто-то шёл меж старых туч

там,

в небесах на белом броде

к дождю, ведущему на луч.

 

А в мраке холодно и странно,

когда алеют вверх дубы.

И ты сказала: «Утро», –

пьяно

склоняясь в руки, как в гробы.

 

Летят листы по переулку.

Ещё парит асфальт водой.

И мы всё крутим-крутим втулку,

уже готовясь к отходной.

 

А на руках сникает солнце,

как жёлтый жёлудь меж огня.

И ты идёшь, спрямясь с поклонца,

почти взглянув почти в меня.

 

 

 

 

* * *

 

Чёрный флаг на пляже чёрным дымом.

Шторм штормит, срывая пенку в свет.

Наш фрегат давно угас за Крымом,

отражая дождь от эполет.

 

На песке от пены белый иней.

Мы идём на ветер через взвизг.

Вот и след твоих ключичных линий

на песке, нахмуренном от брызг.

 

Пляжи гулки и пусты под восемь.

Куст рванулся к ветру от воды.

Шли стволы, как,

вытянувшись,

лоси,

вниз с рогов роняя клочья мглы.

 

Как здесь жарко перед входом с краю.

Снег летит, как листья, с белых ив.

Я тебя уже почти не знаю

через миг,

что сед и говорлив.

 

А с песка всё рвутся вверх медузы,

шевеля, как крыльями, собой.

Чуть видны в пространстве сухогрузы

за почти покинутой водой.

 

 

 

* * *

 

На ваших пальцах

ветер

оставил пыль и тишь.

На вас пыльца от ветел,

согнувшихся у крыш.

 

Вот остро вскрикнул полдень

под звон и всхлест травы.

На дамбе пыль.

Мы бродим,

переступая рвы.

 

Угасла к утру песня

каких-то белых птиц.

Мы согревались вместе

прикосновеньем лиц.

 

Мы согревались.

Пылью

и маем пахла даль.

Ты,

раскрывая крылья,

мне говорила: “Жаль”.

 

На острых бедрах стихли

закаты, тени, зной.

Ты,

поднимая вихри,

чуть слышно шла за мной.

 

Чуть слышно пели совы

почти средь бела дня.

Была луна.

И зовы,

зовя,

вели меня.

 

 

 

* * *

 

Воспоминанья горькие,

Вы снова

 врываетесь в мой опустелый дом.

Камоэнс.

 

Ваш голос тёпл и дик от постаренья.

И в нас погода дышит желтизной.

Вы избавлялись годы от томленья

в тени вуали, как за пеленой.

 

Воспоминанья.

Вот горчит тот ветер,

что нёс твой запах в руки и к губам.

Твой след так тёпл на скошенном паркете

среди берёз,

проросших в небо к нам.

 

Качают сосны пестиками льдинок.

Мы смяли звёзды в чёрный небосвод.

Вот путь открыт в планеты из картинок,

беззвучно заводящих хоровод.

 

Остыли стопы в звёздах, словно в маке.

И мягок дождь меж пальцев на ногах.

Мы вспоминаем холода в бараке

у белых роз на чёрных берегах.

 

Вон тень смугла левее, чем Юпитер.

Вот наш проход сквозь Альфу и Весы.

Вздохнул гудком уже ушедший литер

через лицо, как мёртвые часы.

 

Черны закаты на бездонном фоне.

«Здесь нас не ждут», – сказал прохожий вверх.

Я грел бетон руками на перроне,

блюя на шпалы с кровью старый грех.

 

Теснилось глыбой небо возле шеи.

И шёл, стуча в металл, локомотив.

И нас несли сквозь бархат,

порошея

тенями роз, так тихи, тени ив.

 

Сигнал мигает синим с обелиска.

Молчат ходы, как соты, в стенах рук.

«Мы переходим, – крикнула Лариска, –

где нас не впел в поминки виадук».

 

И тень летит,

роняя книзу вопли,

они, как сажа, чёрны во дворе.

Я вас кручу по кругу в пасадопле,

гремя ногой при выходе на «ре».

 

 

 

* * *

 

Сгущается небо.

Не видно кювета.

В ладонях так гулок спрямленный огонь.

И холод от рек,

раздвигающих лето,

танцует нам джигу под плач и гармонь.

 

Сыра на траве,

полуслипшись,

перина.

В ногах отражается светом луна.

Мы падали вверх

возле луга,

где тина

сверкающих луж выплывала из дна.

 

И было у тополя полночь и сыро.

Ты что шепнула, летя за стволы.

Звучала цикада.

И плакала лира

из темного леса под запах пилы.

 

 

 

 

* * *

 

Тень проходит неотвратимо.

Пляшут губы цветком в руке.

Что мы смотрим на пилигрима,

в спину,

плача на оселке?

 

Саван мрака нас обнял хладом.

Дождь ударил,

косой,

с вершин.

Мы проходим гуськом

отрядом позабытых

вдоль хворостин.

 

Липки пальцы берёз у тропки.

Ах, как скользка в ногах вода!

Где же солнце у этой сопки,

всё смотрящей туда-сюда?

 

Туже, туже дурман магнолий.

Звёзды сыпятся с кромок туч.

Вот и ты умерла от боли,

обнимая прозрачный луч.

 

Шаток свод удлинённых молний,

протянувшихся к лицам вниз.

Путь тянулся,

длинней,

продольней,

между пальцев, скребущих ниц.

 

 

 

 

* * *

 

На скользкой грязи соскользают ноги,

где тишина остыла без тебя.

Я вот – один на брошенной дороге,

худым рассветом душу бередя.

 

Берёзы никнут от дождя по ветру.

И в лужах ярки проблески ворон.

Твой лик стончился ко второму метру

меж чёрных сосен, уводящих вон.

 

Торчат дубы, толкая в небо плечи.

Вот вскрикнул поезд после девяти.

Я повторял за вами ваши речи

в чужую мглу, зажатую в горсти.

 

А меж ступенек лиц, где ходят люди

наверх вдоль веток,

где мы ждём и ждём,

так белы-белы, белы ваши груди

под обнимавшим тающим дождём.

 

 

 

Стихотворение о победе добра над злом

 

А я еду на коне.

Ветер дует в жопу мне.

Пляшут бесы по лучу.

А я еду и дрочу.

 

 

 

* * *

 

В холодном подъезде меж мёртвых прохожих –

здесь плавится в слёзы звонковая трель -

уже не остался ваш запах от кожи

близ губ,

сохранивших снежливый апрель.

 

Тогда были серы от холода пальцы.

Я их целовал, целовал, целовал.

Мы грызли под пиво таблеточный кальций,

идя по ступеням на ветер в провал.

 

А стены всё пахли дождями и летом

и мы колыхались на фоне зари.

И я наклонялся к твоим сигаретам,

когда отбивало на холоде три.

 

 

* * *

 

Я вас любил, когда под вечер смолкла

река проспекта в солнце на горе.

Ложился день,

и в наших окнах мокла,

как в белых росах,

ива на дворе.

 

Мы вылетали в небо с тонких веток

под вечер

к ветру с запахом травы.

Там был огонь меж столбиков беседок –

в закате тонких возле головы.

 

За нами шли, как шум дождя, проспекты.

И впереди стоял остаток дня.

Стоял закат.

И ты была в аспекте

кроваво-красном впереди меня.

 

Река остыла, задышав туманом.

И вот умолк враждебно соловей.

И я был снова брошенным и пьяным,

блуждая в звёздах, словно меж ветвей.

Hosted by uCoz