|
|
|
|
|
|
Литературный Башкортостан |
|
|
Армейский юмор
Расуль Ягудин. Конспирация (телесценарий по одноимённому рассказу А.Шагалова) Cеверная страна во времена "строгого застолья". Сидят на завалинке дедушка – Степан и внук Ваня с лицами, явно выражающими, что им по жизни не хрен делать. Вечер. Деревня. Ваня зевает с видом человека, которому есть над чем подумать, и стреляет наобум из рогатки вверх, в куст яблони. Сверху падает яблоко, спелое, на голову дедушки, отчего его физиономия на миг сплющилась и удивилась, и скатывается прямо на руку Ване. – Каков пострел, – изумляется дед. – Да уж каков уродился… скажи-ка, деда, ведь не задаром, что люди поступают либо правильно, либо неправильно, либо как в армии. Как это понимать? – Так как надо! То бишь по приказу, – при завершении фразы дед делает рукой от локтя характерный жест, означающий «хреном по лбу» – По кому? – Это конспирация, чтобы враг не догадался. Он с неописуемым выражением лица склоняет голову к внуковому уху и долго объясняет что-то. На экране готическим шрифтом, имитирующим французскую куртуазную письменность времён д’Артаньяна, вкрадчиво, по-шпионски, вылезает «Двадцать лет спустя». В центре панорамы наблюдается покосившаяся табличка на полусклонённой палке с надписью «ВКС» и с расшифровкой ниже на отдельной, покосившейся в противоположную сторону табличке: «Ваенна-касмицецкие цылкы. Праверина – минет», подписанной почему-то арабской вязью «минёр Иньянь Пидореенко». На фоне бараков возле очередной покосившейся табличке с надписью «Уездная воинская частица «Эннннн!» с крайне независимым и самодовольным видом водителя «Нексии»-двухлетки, купленной в рассрочку у друзей, стоит давешний мальчик, которые давно уже не мальчик, и который имеет физиономию настолько законченного дебила, что сразу становится ясным, что он закончил школу с серебряной медалью. Китель на нём расстёгнут до пупа, и на голой груди виднеется громадная татуировка в виде увеличенного ровно в сто раз институтского ромбика с надписью теперь уже еврейским шрифтом «Аэрокосмический институт им. Василия Ивановича Байконура, типа чисто конкретно в натуре, пацаны», обвитой змеёй в виде надписи «Не забуду мать родную» с оскаленной волчьей пастью и женскими грудями, свешивающимися сверху над углом ромбика, словно полиэтиленовые мешки с разливным пивом советских времён. В общем, по всему видно, что парень и так и сяк, а выпив – вовсе полный дурак. Сзади от виднеющихся в некотором отдалении палаток неторопливым шагом под очень медленно и с большим чувством исполняемую на скрипке музыку «Цыплёнок жареный» бредёт разношёрстная толпа полуобнажённых расхристанных пацанов тоже в татуировках, в тёмных очках, в банданах, с серьгами в ушах, а также с автоматами, пулёмётами, гранатомётами и грузинскими кинжалами, висящими у них на самых неожиданных частях тела. Приглядевшись, в них можно распознать солдат-срочников.У каждого в зубах папироса, изогнутая на блатной манер времён фильма «Путёвка в жизнь», и каждый дымит так, что временами исчезает в клубах собственного дыма. Ваня тоже курит и пускает дым табачный подобно змею горынычу по имени Бойся Бой из любимой в детстве сказки, точно так же зачем-то выпячивая вперёд голый тощий живот. Толпа подходит к нему, клубы дыма сливаются, похоронив всех, словно под большим серым одеялом. – Смиррна!!! – неожиданно раздаётся чей-то вопль, и мгновенно клубы дыма вытягиваются в струнки, с грохотом щёлкнув, словно каблуками, нижними основаниями в пол. Солдаты выпрямляются в стойку так же мгновенно с невероятно преданными и мужественными выражениями лиц, при этом слаженно клацнув зубами и одновременно с молниеносной скоростью переместив папиросы в серединку ртов, так, чтобы они торчали строго вперёд и строго параллельно и горизонтально. Музыка сменяется, и вместо «цыплёнок жареный» та же скрипка с героическим пафосом исполняет «Комбат-батяня-батяня-комбат». Под этот ритм некий офицер, отдалённо напоминающий пончика из детской сказки, в перекошенной фуражке, надетой, словно кепка, на уголовный манер, идёт вдоль шеренги, вполне музыкально и в такт подрыгивая ногой – Что должен сделать человек при ядерном взрыве? – неожиданно тонким голосом кастрата вопит офицер, резко выбрасывая вперёд руки с расставленными «веером» пальцами . – Если человек не спрячется в ямку, то он обуглится, – браво рапортует Ваня, ещё сильнее выпячивая живот. – Почему ответ уклончивый? – Чтоб враг не догадался, – отвечает многозначительно Ваня, – конспирация! – Как служить будешь? – Так как надо! То бишь по приказу. – Приказываю наладить дверь в столовой. Даю 15 минут. Кругом! Шагом марш! Ваня строевым шагом направляется к двери. Дверь, перекосившись, висит на одной нижней петле. Остановившись возле неё, он некоторое время её разглядывает, выпятив вперёд подбородок и сделав зверское выражение лица. Затем он вдруг левой рукой подхватывает с земли целенький кирпич и с криком «Ты, чё, в натуре?» замахивается на дверь пальцами веером свободной от кирпича правой руки. Дверь взвизгивает «Ой!» и быстренько тоже выпрямляется в стойку «смирно», придя в вертикальное положение. Ваня некоторое время смотрит на неё и чешет громадным кирпичём в затылке. Затем он возвращается и докладывает: – Приказ выполнил кирпичом. Дверь как новенькая. – Почему не отверткой? – А вот случись война, там кирпич и пригодится. Учусь науке побеждать. – Это у нас-то, в военно-космических силах? Каким образом? – А скину сверху на голову врагу и все тут! – Так! Тебе присвоено звание ефрейтора. – Рад стараться. Сослуживцы-студенты Вани подытоживают, глядя издалека и не прекращая пускать клубы дыма: – Ну, все правильно, хохол без лычки – все равно что бумажка без печати. Тем временем Ваня под пристальными зверскими взглядами солдат сидит в позе роденовского «мыслителя» на табурете, абсолютно голый, но при этом настолько зататуированный с головы до пят, что выглядит одетым, при этом на плечах у него вытатуированы ефрейторские лычки, – сидит и явно предаётся маниловским мечтам о грандиозности бытия и ничего не замечает вокруг. За спиной у Вани стоит «друг Петя» (каковой факт утверждает корявая татуировка на лбу, словно у вождя племени чернокожих людоедов) с огромным блюдом яблок в руке, полотенцем на плече и громадной роскошной бабочкой на голой татуированной шее, словно официант элитного ресторана, и размеренными движениями свободной руки, в ритме и сопровождении того же «Цыплёнка жареного» аккуратно одно за другим берёт с блюда яблоко за яблоком и что есть силы бьёт им по голове бедного Ваню, отчего лицо у Вани при каждом ударе сплющивается и на миг становится слегка удивлённым. Таким образом в мозгу у Ивана зреет очередной гениальный план. – Эврика!!! – наконец, орёт Ваня, воздевая вертикально вверх обе голые ноги с нижеследующими татуировками на каждой, как то: на одной ступне – «Мы устали», на другой – «Хрен догонишь», и одним мгновенным движением напяливает себе на голову противогаз. Привлечённый возгласом, подбегает комбат (тут же начинает звучать музыка «комбат-батяня»). Некоторое время он таращится на противогаз, потом орёт: – Не делай умное лицо! Ты же будущий офицер! – и вкрадчиво добавляет: – О чем думал, доложить! Ваня начинает бубнить что-то сквозь противогаз, как будто на иностранном языке, надувая резиновые щёки, и тут же за кадром звучит привычный женский голос, осуществляющий перевод. – Разрешите обратиться. – Обратитесь. – Я предлагаю рац.предложение. – Доложите. – В целях экономии средств страны я предлагаю очищать отработанный спирт с космических кораблей. Это будет происходить следующим образом: 1. через коробку противогаза; 2. спирт подогреть перед очисткой; 3. нагретый спирт легче пройдет через активированный уголь а грязь осядет в угле; 4. получится чистый спирт, который можно использовать при протирке контактов. Тем самым экономится чистый спирт со склада. И экономятся деньги, выделяемые на спирт вообще. – Ну, коли сам придумал! – с восторженным нетерпением орёт комбат. – Сам сделай! Сам проверь! Приказываю начать немедленно. Ясно? – Так точно! Оба берут под козырёк под радостное хихикание солдат. Вновь звучит «Цыплёнок жареный». Ваня, увешанный противогазами, как новогодняя ёлка, весь обвитый их хоботами, словно гирляндами, бредёт за сарайчик, волоча с собой сразу две канистры с надписями «Спирт. В употреблении БЫЛО и НЕ РАЗ!!!» Едва он исчезает за углом сарайчика, как вслед за ним с нечленораздельным бормотанием, похоже на тараканов бегут все солдаты. Они собираются толпой возле угла и, пихаясь локтями, шёпотом ругаясь, наступая друг другу на пятки, приподнимаясь на цыпочках, вытягивая шеи над головами стоящих впереди и беспрестанно повторяя на разные голоса «Вас здесь не стояло», начинают глазеть куда-то туда. На экран вновь таинственным осторожным движением вылезает надпись в куртуазном французском стиле времён д’Артаньяна: «Двадцать секунд спустя». Ваня, возвышаясь над грудой использованных противогазов, отдалённо напоминающих гигантские использованные презервативы и опустевших канистр с надписями «Спирт. Опять употреблено. Больше пока нету», (из груд торчат во все стороны руки, ноги и головы то ли бездыханных, то ли спящих солдат), держит в руках последние два стакана чистого спирта и объясняет свои действия прапорщику, который, блудливо озираясь и ёрзая на месте от нетерпения, стоит перед изобретателем-самородком, – Все дело в том, – запинается Ваня, – контакты прочищать … ну чтоб враг не догадался… то бишь конспирация! Вот щас выпью… если жив останусь – значит, прав, а коль помру – значит, ошибся. В подтверждение своих слов он не мудрствуя залпом выпивает 250 грамм 90 градусного пойла и, под невероятными углами скосив к переносице глаза, под трагические звуки похоронного марша, исполняемого на рыдающей скрипке, падает лицом вниз прямо в кучу всех остальных, мгновенно с ней смешавшись и успев в момент падения аккуратненько, не пролив и капли, передать второй стакан прапору, который со страстным, влюблённым видом немедленно выпивает его тоже залпом и тут же со страшной силой тоже скашивает к носу глаза. Экран гаснет, что с прапором, непонятно. Ваня стоит перед полковником. Звучит скрипка, очень медленно и трагически, с рыдающими интонациями, словно похоронный марш, исполняющая музыку «Настоящий полковник». Ваню штормит. Ваня докладывает: – Спирт очистил. Чистоту проверил на себе путем заливания во внутрь, чтоб сохранить экологию и чтоб враг не догадался, – с этими словами он чётко указывает рукой в сторону таблички-указателя со стрелкой и скромными буквами: «Америка. До хрена км. по прямой через Северный Ледовитый или Тихий. В обратную сторону – тоже до хрена км. через Атлантический. Земля – в натуре, ШАР, братаны. Конкретный». Полковник некоторое время, разинув рот и приобретя на лице выражение полного барана, читает и перечитывает надпись на указателе, затем супит брови и обеспокоенно спрашивает: – А что, могут догадаться? – Еще как! Прилетят еще! – Ты не каркай. Ты теперь младший сержант. И напиши объяснительную. На три советские буквы. Шагом марш! Жертва эксперимента спит, улыбаясь чему то, сидя на скамейке и положив голову на стол. Перед ним лежит лист бумаги со словами «Объя-бля-снительная», и ниже крупными буквами: «Эх!» Утро. Солнце ухмыляется из-за туч, освещая общее построение части и угрюмое лицо полковника. Звучит «Настоящий полковник». Настоящий полковник держит в руке «Объя-бля-снительную» с единственным словом «Эх!» и ласково слушает рапорт Вани: – Написал объяснительную в целях конспирации. Матершину враг не знает, слово «эх» сокращенно означает – это хорошо! То, что все перепились, это хорошо! Потому что пока наш мужик пьет, страна не перед кем на колени не встанет. Я вчера повысил боеспособность части! Полковник выпускает листок из руки, и тот планирует на землю. – Присваиваю тебе звание сержанта, – торжественно провозглашает полковник под первые аккорды туша на губной гармонике. – А теперь приказ по части. Роте студентов произвести тактические учения. Командовать учениями будет сержант Бухло, – полковник тычет в Ваню пальцем с громадным и наманикюренным накрашенным ногтем. – Инструктором будет военног… тьфу, черт!… военрук ВУЗа. Приступить к выполнению приказа сейчас же. Вольно. Ваня подтягивается, застёгивает вечно распахнутый китель на одну пуговицу и горланит как угорелый: – Р-р-рота-а. Нале-во шагом ма-арш. Песню подхватить, – и сам поёт фальцетом: – Не стреляй сигареты, не стреляй папиросы, не кури на посту, как курят матросы. Рота подхватывает: – Ладушки, ладушки был комбат у бабушки. Рота прибывает на полигон и замирает. Военрук подсказывает: – Сигнал к атаке – три зеленых свистка. Кричать «ура!». Ваня свистит три раза, срывает пучок травы и машет им над головой. Кричит: – Банзай! Рота подхватывает: – Ура! Петя в это время тер глаза глядя на происходящее. За что получил пинка под зад от военрука. Он воет от боли: – А-а-а-а. Сей вопль органично вписался во всеобщую какофонию. Вдруг появляется полковник и рычит: – Тих-а-а. Бухло ко мне. Почему кричал «банзай», а не «ура»? – Это «ура», только по-японски!!! – Зачем по-японски?! – Чтоб враг не догадался. В целях конспирации! Полковник зашелся в истерике: – Да где ты врага найдешь? С неба он упадет, что-ли?!!! – Так точно, – браво рапортует Ваня. В эту секунду сверху ветерок плавно несёт какую-то упаковочку. Ваня поймал ее рукой и прочитал надпись по-английски: – Презерватив. Сделано в США. Все задрали головы вверх. В небе низко летел истребитель "Фантом" с опознавательными знаками ВВС США. Послышались возгласы: – Да куда ж его, родимого, нанесло… – Сбить бы его… Полковник безнадежно произносит: – Бухло, сбить врага! Чем хочешь. Хоть кирпичем. Ваня быстро делает из презерватива и двух пальцев рогатку, вкладывает камушек и рапортует: – К стрельбе готов. Огонь. Камень с криком «ой» летитк облакам. Все орут: – Во попал! Хы-хы-хы. – Отставить смех! Все на место падения. Вновь звучит медленная грустная музыка на скрипке, теперь уже «На палубе матросы курили папиросы». Ведут негра в набедренной повязке и кителе адмирала военно-воздушных сил США. – Who are you? – Да я ж хлопец с соседнего хутору! – Правильно говоришь, в соседнем хуторе негров нет. Эй Бухло, что с ним делать? – Напоить и проболтается. – Почему? – Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. – Спирт есть? – Сейчас очистим. – Очистить спирт и следовать за мной и негром. – Есть! Вновь зучит музыка «Цыплёнок жареный». Под завистливыми взглядами солдат в сторону гауптвахты удаляются трое: полковник, негр и Ваня. Последний держит в руках бочку, как любимую девушку. В бочке плещется спирт в такт шагам и в ритм музыке. Ване кричат в спину: – Эй Бухло! Ты там с бухлом не пропадай! – Если не вернусь, считайте меня коммунистом. Люди изумились окончательно: – Авось бухло не пропадет, коль пропадет и так сойдет… Вечер. Из здания гауптвахты три пьяных голоса поют на всю округу: Раскинулось небо широко И Штаты бушуют вдали Пошлем войну мы далео-о-ко
Подальше от нашей земли.
Продолжение возможно |
|
|
|
Внимание! Все присутствующие в художественных произведениях персонажи являются вымышленными, и сходство персонажа с любым лицом, существующим в действительности, является совершенно случайным. В общем, как выразился по точно такому же поводу Жорж Сименон, «если кто-то похож на кого-нибудь, то это кто-то совсем другой» . Редакция. |
