|
|
|
|
|
|
Литературный Башкортостан |
|
Внимание! Все присутствующие в художественных произведениях персонажи являются вымышленными, и сходство персонажа с любым лицом, существующим в действительности, является совершенно случайным. В общем, как выразился по точно такому же поводу Жорж Сименон, «если кто-то похож на кого-нибудь, то это кто-то совсем другой» . Редакция. |
|
* * * Жизненные системы в норме. Пульс в норме. Дыхание в норме. Организм функционирует нормально, немного повышен уровень адреналина в крови, но данное обстоятельство не требует внимания врача. Выход из системы произведен успешно... Спасибо за использование новых технологий в своей работе и отдыхе, удачного вам дня... Роксана Серебрякова, личный код 78146, 23 года от роду, позволила себе первый вдох в реальном мире. Выдох. Вдохнула уже свободнее, вслушиваясь в болтовню компьютера, произносящего стандартные рекламные фразы над ее головой. От души пожелала ему подавиться очередным слоганом и заткнуться. Затем медленно открыла глаза. Если сделать это быстро, то последняя картинка легенды, ставшая плоской и выцветшей, будет стоять перед глазами еще минуты три, наслаиваясь на изображение реального мира. Реального... Роксана тоскливо осмотрела герметичную камеру с обшарпанными стенами, в которой она находилась среди переплетения черных проводов и датчиков. Экспериментальная модель. Когда производство аппаратуры одобрят и наладят на поток, все это будет выглядеть иначе. Милая комнатка, радужные пластиковые панели, измеряющие все системы организма вместо проводов, и три десятка датчиков, которые к тебе будет крепить симпатичный ассистент. Или ассистентка – в зависимости от предпочтений. И вперед, в свою легенду... Но это пока из области розовых грез. А пока будьте добры, Роксаночка, своими ручками избавляйтесь от оплетающей вас паутины... Она небрежно скинула с себя датчики, крепящиеся к рукам и ногам. Встала с удобной кушетки из прозрачного полужидкого пластика, повторяющего все очертания тела. Прошествовала к стене с отражающей панелью и всмотрелась в зеркало. Ничего себе, жизненные системы в норме. У компьютера явно сдвиг по фазе – у нее такое серое лицо, словно она флаер на своем горбу таскала всю ночь. Или рубилась не на жизнь а насмерть со стаей оборотней. Еще неизвестно, что легче... Приподняв пряди волос над правым ухом, Роксана осторожно выдернула из складки кожи проводок. Именно его электрические импульсы глубинам мозга обеспечивали достаточный обман всех семи чувств, что и позволяло легенде быть как таковой. Раньше процедура выдергивания именно этого провода у нее вызывала шипение, словно ее окатили кипятком. Но сейчас уже привыкла, ведь случалось так делать не по разу на дню. Дэн обещал заменить проводки присосками и даже показывал ей эскизы моделей. Так выходило действительно легче, не каждый человек способен выдержать впивающиеся в плоть тонкие металлические усики. Но тут им как раз перекрыли финансирование, и разработка улучшенных вариантов оборудования застыла, как примороженная. Роксана посмотрела на временной таблоид, показывающий не только время суток, но и погоду на ближайшие три дня. Прошло около часа реального времени, неудивительно, ведь она пробыла в Городе Иллюзий всю ночь. Ожидается гроза, но это даже к лучшему, поможет немного разрядиться после напряженного боя. Запястья побаливали – она чересчур усердно размахивала мечом. Четвертый уровень восприимчивости, чтоб его... Натянув поверх безрукавки из черной чешуи свитер грубой вязки и оправив мешковатые джинсы, Роксана приготовилась к выходу в большой свет. Ну, вернее, к выходу в свет прочь из этой камеры. Посидишь здесь подольше, среди всех этих проводов, точно клаустрофобию заработаешь. Дверь послушно отъехала в сторону перед носом Роксаны, и она покинула испытательную камеру. Дэна нигде не было. Наверняка выпендривался в лекционном зале перед очередной группой студентов. В последнее время туристы штурмом брали их комплекс разработки новых технологий, работающих с подсознанием. Если учесть, что совсем недавно им перекрыли финансирование, это было совсем не плохо – за болтовню Дэна люди готовы были платить, а за испытание их легенд на практике и вовсе обещали горы золотые. Но испытатели и разработчики легенд прекрасно понимали, что значит нарушить закон в этом жестоком реальном мире... Стоит слухам об этом нарушении просочиться в парламент, как их лавочку тут же прикроют, а весь персонал отправят в какой-нибудь захолустный мирок повышать уровень цивилизации. Скоро выборы, и политики ведут себя как оголодавшие вервольфы. Им только дай повод... Так что пока туристов лишь водили по отсекам и студиям разработки, объясняли смысл и цели проекта. Но к камерам испытания легенд не подпускали и на пушечный выстрел – работать в них могли лишь люди вроде Роксаны, прошедшие необходимое тестирование и тренировки. Чего стоит одно лишь построение дыхания во время загрузки легенды... Рок было легче, чем остальным – она взялась за эту работу по приглашению знакомого, не имея специального образования, зато с прекрасной физической подготовкой. Переманили ее сюда с трека по испытанию новых скоростных флаеров, а там скорость реакции в экстремальных ситуациях и способность ничему не удивляться – главные козыри. Миновав десять степеней защиты, включающих стальные засовы, кодированные замки и сличение сетчатки глаза, Роксана покинула территорию испытательных камер и вступила под хрустальный купол их комплекса. Аренда такого помещения обходилась недешево, но здесь были все необходимые источники энергии и место где развернуться. Мимо резво прорысила группа туристов, которую вел Николай, на время переквалифицировавшись из программиста в гида. Он помахал ей рукой, здороваясь. Туристы, обернувшись, посмотрели на худенькую девушку с копной черных волос так, словно она была Медузой Горгоной прямо из Древней Греции и Тринити из «Матрицы» в одном лице. Роксана поспешила сбежать прежде, чем они начнут задавать вопросы. Ее от тяжелой участи гида избавило только то, что она была самым ценным из всех испытателей, тем более что они с Дэном уже заканчивали свою легенду. Осталось только доработать последние уровни, заменить слова «активация кода» на какую-нибудь белиберду, чтобы походило на настоящие заклинания, проработать мелочи... И эту легенду можно представлять комиссии, которая и решит, стоит ли «Играм с подсознанием» быть вообще. Работать Роксане приходилось чуть ли не круглые сутки, Дэн зверствовал ужасно. Но в случае, если «Игры» получат добро на развитие и финансирование возобновят, это верные деньги. Да и само пребывание в Городе Иллюзий того стоило. Дэна она нашла как раз в лекционном зале – светлой комнате со множеством удобных кресел из полужидкого пластика и световой доской. Изредка здесь устраивали свои разборки сценаристы и программисты, не знающие, как объединить полет мечты и конкретные программы. До драки дело доходило редко – хоть ученые были молодые и дело в основном шло на чистой воды энтузиазме, здесь работали друзья. Полаются и разойдутся. А потом все равно найдут решение. Зачастую их здесь распекал Дэн (которому и принадлежала идея создания «Игр») за нерадивость и лень. Но сейчас здесь окопались туристы. Рок застыла в дверях, слушая лекцию своего начальника и хорошего друга: – Изначально над этим проектом работали военные, но у них идея использовать скрытые резервы подсознания человека не получила развития. Радужные перспективы – люди-компьютеры, обладающие знаниями чуть ли не во всех областях науки и искусства – не оправдались. Для них – к сожалению, для нас – к счастью. Я и несколько моих коллег сразу поняли, какой гигантский потенциал у развитого подсознания в индустрии развлечений... Мы выкупили патент и начали разработку компьютерных игр нового поколения – не просто объемная голограмма, дающая ненатуральную картинку... А новые, неведомые ранее иллюзии – полный обман всех семи чувств, захватывающие приключения, удивительная реальность происходящего... – Извините, можно вопрос? – паренек, поблескивающий нереально синими линзами, поднял световой карандаш, которым только что усердно строчил по магнитной пластине. – Какая именно причина заставила военных отказаться от развития их работы с подсознанием человека? – Хороший вопрос. Но для ответа на него мне придется прочитать вам целую лекцию по эксплуатации подсознания, – Дэн действительно обрадовался. Ну-ну. – Что собой представляет подсознание? Для кого-то лишь изнанка нашего сознания, нашего «я», иногда напоминающая о своем существовании очень интересными снами или непонятными ассоциациями. Для кого-то вместилище души, а для кого-то пустой звук. Военные ученые, специализирующиеся на работах с человеческим мозгом (исключительно в теории, разумеется, вскрывать череп и подсоединять к мозгу провода никто не собирается. По крайней мере, у живого человека), выяснили, что подсознание человека – своеобразный жесткий диск компьютера. Тот, на котором хранятся обрывки файлов. Иногда его заклинивает (в зале раздались тихие смешки) и обрывки сплавляются в нечто вроде сна, ассоциативной цепочки или крутящейся в голове мелодии, и мы никак не можем вспомнить, где ее слышали. Контролировать это «заклинивание» человек не в силах, оно зависит от разных факторов – эмоциональное и физическое переутомление, сильные чувства, радость, грусть... Заполнить весь этот «жесткий диск» человек не сможет при всем своем желании. Некоторое время назад среди политических и религиозных агитаторов была популярна версия, что все известные на наши дни психические заболевания вызываются именно «перегрузкой жесткого диска подсознания». Но это не так, сдвиги именно в сознании, а не в подсознании вызывают психические болезни. Нет, бывают необоснованные страхи, вызванные подсознанием, но они вызываются не «перегрузкой диска», а сбоем в общей системе психического равновесия человека. Если вас в детстве укусила собака, и вы с тех пор стали бояться собак, в этом виновато не ваше подсознание, а конкретный случай, в него впечатавшийся. Ничего и никогда не бывает просто так, случайно. Военные ученые предположили, что этот «жесткий диск» можно использовать для куда более важной информации... К примеру, они выяснили, что в том пространстве подсознания (немного неловко измерять его в байтах, мы все таки о людях говорим), которое занимает один наш странный сон, можно разместить всю информацию всемирной библиотеки. Впечатляет? – И что же помешало военным ученым использовать полученные знания? – паренек с синими линзами, забыв о своем конспекте, увлеченно слушал лекцию, а Дэн, севший на своего любимого конька, уже и остановиться не мог. – А помешало именно то, что контролировать свое подсознание человек не может. Или может, но частично и после регулярных тренировок в течение десяти-пятнадцати лет с поддержкой специального оборудования. Военные ученые согласились выжидать такие сроки, чтобы добиться результата. Но из группы в сто человек, всех возрастов, обоих полов и физических данных добились реальных результатов только трое. То есть когда им в подсознание загрузили всю библиотеку путем особых электрических импульсов, они могли наизусть цитировать целые главы из названных книг, по памяти рисовать картины... Но все это – только с поддержкой специального оборудования. Куда проще было бы снабдить людей портативными компьютерами, содержащими необходимые знания, чем зря тратить десять лет их жизни. И военные ученые отказались от разработки этого проекта. – Вы говорите, что выкупили патент... – подняла руку девушка в пестрых бриджах и чисто символическом топике, почти ничего не скрывающем. – Но как можно монополизировать работу с подсознанием человека?! Это невозможно! – Все верно, – Дэн улыбнулся девушке, он всегда на таких западал. – Монополизировать работу с подсознанием невозможно. Любой желающий может якобы вступать в контакт с духами с помощью спиритизма, хрустальных шаров и сеансов у медиума. Лет через двадцать такой человек может даже добиться каких-то результатов. Но чаще всего так называемые медиумы вступают контакт не с вашим подсознанием, а просто – с сознанием, затуманенным гипнозом или наркотическими веществами. Мы же выкупили у военных патент на оборудование, посылающее энергетические импульсы именно в подсознание. Никому из наших конкурентов не удастся создать нечто подобное, вся система слишком сложна, а перепродавать патент мы не собираемся. – Но почему именно игры? Почему не лечебница, скажем, для больных необоснованными страхами? Мне кажется, что это нашло бы большее признание у общественности, чем компьютерные игрушки... – вылез кто-то с последних рядов. Роксана поискала взглядом нахала, но не нашла. – А потому, что, я в который раз уже говорю, мы не можем контролировать происходящее в подсознании! Мы можем запихнуть туда информацию и извлечь ее, пользуясь нашими приборами, но наладить постоянное влияние подсознания на человеческую психику невозможно. Тогда человеку, чтобы избавиться от клаустрофобии или бессонницы пришлось бы постоянно таскать на себе кучу проводов, не снимая их ни днем, ни ночью. Да еще и генератор за собой волочить, помимо проводов. Не каждый согласится на такое, тем более что сейчас такого рода болезни лечатся куда проще и тем же гипнозом. К тому же тогда пришлось бы поставить производство нашего оборудования на поток, передать его в частные руки... Для нас это, прямо скажем, не выгодно. С играми все куда как проще – достаточно загрузить на «жесткий диск подсознания» определенные программы, разработанные нашими специалистами, и с поддержкой систем, работающих с подсознанием и нервными рецепторами человека, любой может оказаться во временах Дракулы или продвинутой компьютерной революции (более продвинутой, чем сейчас)... Мало того, если там вам вздумается съесть корзину лимонов, вы почувствуете их вкус и набьете оскомину, если там вы напьетесь, вы почувствуете опьянение и будете чувствовать его и в реальном мире некоторое время. – Насколько обоснованно сообщение одного министра, что вы используете в своих иллюзиях гормональные препараты, не одобренные санитарной комиссией? –- Вовсе не обоснованно. Согласитесь, зачем нам использовать гормоны, если в нашем распоряжении приборы, порождающие качественные иллюзии путем электроимпульсов? Да и если бы мы пытались делать что-то такое, нас бы давно повязала эта самая комиссия... – Недавно в самых посещаемых чатах глобальной сети появилось анонимное сообщение, говорящее, что во многих ваших «Играх с Подсознанием» есть эротический подтекст... – снова задала вопрос девушка в прозрачном топике. Странная, она так одевается и неужели думает, что в ее одежде нет эротического подтекста?! Который могут видеть все желающие к тому же. – Почитаешь такого рода сообщения и узнаешь о себе много нового, – весело блеснул линзами очков Дэн (он не любил оптические линзы с тех самых пор, как однажды уронил их в кофе и выпил, не заметив). Казалось, его ничем нельзя смутить. – Могу вас уверить, что в наших «Играх с подсознанием» эротический подтекст минимальный, как и в обычных компьютерных играх. У нас нет пока клиентов, ведь проект застыл на завершающих стадиях разработки... Но уже решено, что индивидуальные легенды мы создавать не будем. Это сложная работа для целого штата специалистов. Вот, кстати, один из них... Роксана с некоторым опозданием поняла, что Дэн говорит про нее. Смываться было уже поздно. Он уже вытащил ее на кафедру, ставя под обстрел вопросов. Молчаливое: «Ну как все прошло?» Роксана оставила без внимания. Потом расскажет, у нее есть некоторые претензии к 99 уровню легенды. – В какой области вы работаете? – Я практический испытатель созданной легенды. Путешествую. Прохожу миссии, указываю на недостатки, устраняю сбои системы... – Для этого необходимо специальное образование или физическая подготовка? – Специальное образование – только хорошее воображение, память и способность неординарно мыслить. Физическая подготовка зависит от того, к какому из четырех типу людей вы относитесь... Как вам уже наверняка рассказывал профессор Дэн Горский, люди, проходящие тесты на допуск к «Играм с подсознанием», разделяются на четыре категории восприимчивости. Первая категория – самые трудные, не воспринимающие импульсы подсознанию и не откликающиеся на иллюзии. Вторая категория – воспринимающие иллюзии частично, как смутный сон или давным-давно увиденный фильм, сохранившийся отдельными образами и сюжетами. Третья категория людей видит «Игру» в качестве голограммы, достаточно ясной, но все же не реальной, как, скажем, человек, находящийся напротив меня, – Роксана улыбнулась парню с синими линзами, – чаще всего встречаются люди именно этой категории. – А четвертая категория? – О, это люди, видящие «Игру» во всей полноте звуков, предметов, запахов и красок. Они чувствуют радость, боль, усталость в иллюзии так же, как и в реальном мире. Именно они становятся испытателями, но их очень немного... Я имею в виду тех, кто изначально находился на четвертой степени восприимчивости. Остальные же улучшают свою степень путем специальных тренировок. Лично мне пришлось тренироваться неделю, изначально у меня была вторая степень. А теперь четвертая, и я уже завершаю свою легенду. – Правда ли, что для создания «легенд» вы используете слепки подсознания реальных людей? – Да, это так. Но это зависит от уровня сложности легенды. Простой горожанин или квестовый человек ограничивается тысячью действий, которые наши программисты способны продумать. А если вы берете напарника для прохождения миссии или в «легенде» у вас появляется друг, помогающий вам советом или время от времени спасающий вам жизнь? Он явно не ограничится тысячей действий и словарным запасом в десять тысяч слов, особенно если он – отчаянный рубака, знающий кучу приемов, любящий выпить и погулять под парусами в шторм. Тогда приходится приглашать к сотрудничеству людей подходящего типажа и проводить над ними процедуру загрузки информации, и наоборот – мы считываем его образ, копию подсознания, проводим необходимую корректировку и загружаем в игру. Это здорово экономит время наших работников, а также серьезно обогащает того человека, кто согласился с нами сотрудничать. Многие духовные лидеры были против именно этой процедуры, говоря, что человек, позволяя считывать свое подсознание, «продает душу». Я говорю несколько иначе – он копирует себя, делает нематериальный клон, не нанося ущерба ни себе, ни своей душе. Мы не пытаемся перещеголять бога или богов... Мы делаем портрет человека, портрет движущийся, говорящий, умеющий чувствовать... Но ни тот, с кого этот портрет был сделан, ни само изображение друг от друга не зависят, – Роксана схватилась за световой карандаш, и начертила на доске пару общих формул процесса считывания подсознания и создания слепка, чтобы дать этим студентам пищу для размышлениий. – Еще вопросы есть? – Не согласитесь поужинать со мной сегодня? – мило улыбнулся парень в синих линзах (в зале опять раздались подавляемые смешки). – Было бы неплохо... – также мило улыбнулась Роксана в ответ. – Но не думаю, что мой муж это одобрит. – Ты замужем? – удивленно спросил Дэн, когда туристы покинули лекционный зал. Рок пожала плечами, усевшись на край стола. – Нет. Невинная ложь во спасение, не хотелось идти с ним на свидание. Сколько у тебя времени до следующей группы? – Перерыв пятнадцать минут. Ты обедала? У тебя изможденный вид. Пошли в столовую, перехватим чего-нибудь... – Не хочется... Давай лучше здесь посидим, и я выскажу тебе все свои претензии... – А их много? – усмехнулся Дэн, садясь рядом. – Достаточно. К примеру, можно было не вытаскивать меня сразу после окончания нападения, а дать отпраздновать победу. Кроме того, я так и не увидела своего герба, ты даже не дал мне дойти до маяка... Да и потом, что за чушь с этой щеколдой и коробом? Тут сценаристы перемудрили - достаточно глупо подходить МНЕ и САМОЙ открывать выход для своего противника. Куда проще и эффектнее было бы, если бы короб открывался без посторонней помощи и оборотень сам оттуда выбирался. И еще кое-что... Ты обещал мне грозу с молниями и громом, а вместо этого я опять получила поэтичный закат... Хочу стихию, так, чтоб сердце в пятки... – Ох уж эти твои замашки гонщика на флаерах... И чего вы все так грозу любите, ребятки? Будет тебе сегодня, смотри, тучи уже собираются. А в Городе Иллюзий устроим тебе стихию на последнем уровне. С туманом и ледяным дождем, устроит? – Устроит. Да, кто это так удачно добавил к картине битвы тетку в чепце? Никола? Я сразу догадалась. Он никогда не умел жарить котлеты. Передай ему, пожалуйста, чтобы заменил котлеты яичницей. Куда прикольнее будет, если по морде оборотня после удара сковородкой потекут недожаренные яйца. А в остальном... сбоев и глюков не было, хоть на этом спасибо. – Очень хорошо. Сотый уровень мы закончим примерно через день, подкатывай, если захочешь добавить какие-то свои идеи... А до тех пор свободна, как ветер. Я тебе сообщу, когда мы будем готовы к запуску и прогонке легенды на практике. – Тогда до встречи, – Роксана уже двинулась к выходу из аудитории, когда ее окликнул Дэн... – Вот еще что, Рок... Боюсь, мы не сможем тебе заплатить за это и последующие испытания... – Ничего, Дэн, – Рок удивилась, что он заговорил об этом только сейчас. Она ждала этих слов уже давно, но он продолжал оставлять на ее счету стандартный гонорар за каждый сеанс. Скорее всего, тратил свои собственные сбережения – ему куда проще было задолжать электростанции, чем другу. – Мне действительно интересно работать с вами, и пока без денег я обойдусь, кое-что в заначке у меня осталось. А потом уже, когда у нас появятся широкая клиентура, будем сводить счета. Она уже не слышала облегченного вздоха Дэна, покинув аудиторию и двинувшись к выходу из комплекса. Ему лучше не знать, какую сумму ей предлагали за то, чтобы она прекратила работать с «Играми с подсознанием». Но Рок свою незаменимость прекрасно осознавала... У них было всего десять специалистов испытателей, не боящихся подвергнуть свою психику коренным изменениям из-за возможной ошибки системы или зависания компьютера, но никто из них не работал на том же уровне, что и она. Пока ни один не спятил, но для многих риск был слишком велик... И потому Рок не бросала эту работу – если она уйдет, Дэн будет вынужден свернуть проект и перепродать патент. А их конкуренты, которых поддерживает целый блок политических партий, только этого и ждут. Покушений пока не было, но Роксана не удивилась бы, если бы ее попытались «убрать» или хотя бы на время вывести из игры... …На улице как всегда лютовали демонстранты, ходя кругами и размахивая плакатами с непонятными закорючками. Кажется, на этот раз они не ошиблись адресом и протестовали именно против вмешательства в подсознание человека. Что ж, на здоровье. Люди всегда против чего-то протестуют: против синтетических продуктов и японских мультиков, против вольнодумной литературы и монархической политической системы... Если человека лишить возможности показать характер, он зачахнет. Сегодня Роксана не стала дикими воплями и отчаянной жестикуляцией вносить смущение в их ряды. Скоро начнется гроза, и демонстрация распадется сама, без постороннего вмешательства. Хотя погоняться друг за другом с визгом и воплями любили и работники «Игр с подсознанием», и демонстранты. Дети малые, в догонялки в детстве не наигрались... Миновав аллею, ведущую от их комплекса к магнитной стоянке для флаеров, Роксана остановилась рядом со своим агрегатом, смотря в небо. На горизонте высились тучи, похожие на тяжелые, темные горы. С той лишь разницей, что горы не двигаются по воле ветров. Солнце нещадно жарило широкие, светлые улицы, но все вокруг замерло в том особенном «предгрозовом состоянии», когда намагниченный воздух чуть ли не светится от напряжения... Вдалеке громыхнуло, тучи стремительно затянули небо, на светлом, чуть желтоватом, как песок или старая бумага, бетоне появились первые расплывчатые следы капель. Одна из них попала Роксане по носу, заставив ее, отфыркиваясь, забраться в салон флаера. Со стороны этот агрегат смотрелся более чем странно – одна из последних моделей, но окрашенная не в безликий светлый «металлик», как это было модно, а пестреющая граффити, как стены клубов, где танцуют брейк дэнс. Рок раскрасила машину сама, потратив на это около десяти баллонов краски и четыре часа творческих мук. В результате получилось весело и немного сумасшедше – как раз в ее стиле. У Рок не было денег на покупку нового флаера, автомастерские загибали за них поистине астрономические суммы. Потому она собрала ее на «кладбище» флаеров, выбрав целые детали. Переселив сюда борткомпьютер со своего старого летуна, Роксана тем самым избавилась от необходимости получать на машину паспорт. По данным сети она ездила на стареньком «М-19» а не на рукотворном «Исчадии рая». Рок поворотом ключа поставила двигатель на подзарядку от плоскости магнитной стоянки, и флаер заурчал, как кошка, которую погладили. Сквозь тонированное стекло трудно было различить дождь, но, судя по тому, что демонстранты на улице побежали прочь, закрывая головы своими плакатиками, он все-таки начался. Серебряные струи заколотили по бортам флаера, застучали в окна... Сейчас хорошо было бы сидеть в столовой их комплекса, как предлагал Дэн, пить горячий кофе и смотреть, как капли дождя разбиваются о хрустальный купол. А когда гроза пройдет – такие весенние грозы никогда не бывали долгими – выбраться в парк неподалеку и побродить среди елей, пахнущих смолой и озоном. И чтоб каждая ветка блестела, словно усыпанная бриллиантами, а по ним бегали белки, похожие на мокрые мочалки... Борткомпьютер слегка дребезжащим голосом сообщил, что дозарядка завершена, и флаер, ведомый твердой рукой, вертикально поднялся над землей, вырываясь из магнитного поля стоянки. А затем, закрутив мертвую петлю, сорвался в глубины приближающихся к городу туч. Как бы ни был хорош Город Иллюзий, в нем не было «Исчадия рая» и не было бешеных скоростей, хотя полеты казались такими реальными... * * * ...Домой Роксана прибыла рано. Вместо того, чтобы разгуляться, гроза зачахла и превратилась в обычный ливень, холодный, серый, поражающий в человеке хорошее настроение... Летать в таком сером мареве – удовольствие сомнительное, еще неизвестно, на кого напорешься, когда не видно ничего дальше собственного салона. Именно в такую погоду и случалось большинство аварий – люди попросту не видят, куда едут, а не каждый дом в их городе обладает светящимися контурами, проявляющимися ночью и в непогоду... Оставив флаер на стоянке на крыше дома, Рок спустилась лифтом на свой восемнадцатый этаж. Несмотря на то, что летать она любила, как и всякий испытатель флаеров, селиться она предпочитала поближе к земле. Квартира у нее была среднего достатка – не на весь этаж, но просторно и светло, есть, где развернуться, хотя столовой и холла как таковых не было. Открыв дверь, запертую на кодовый замок, Рок позвала: – Кирюша! Кирюша не откликался. Он вообще жил так, как хотел, когда хотел, приходил и уходил, но время кормежки знал безукоризненно. – Кирюша, ты где бродишь? Ах, вот ты где... Кирюша сидел на кухне и гипнотизировал свою миску, помахивая пушистым хвостом. Именно благодаря этому черному, как сон грешника, коту Роксана с Дэном и познакомилась. Он не знал, куда его сплавить, а Рок искала себе домашнее животное без особых претензий и не нуждающееся в постоянном уходе. Они с Кирей подружились. И не только с Кирей… Покормив кота и перехватив пару бутербродов, Рок взяла чашку с чаем и булочку в студию. Дурная это привычка, есть за работой, но она ничего не могла с собой поделать... ...Когда она говорила Дэну, что кое-какие средства у нее есть, она даже лукавила – средств у нее было более чем достаточно одному человеку. И это все благодаря ее невинному увлечению еще с детства. В студии – просторной, светлой комнате с высоким потолком и окном во всю стену лежали, стояли, висели десятки нарисованных ею картин. Все они изображали Город Иллюзий и его жителей – потому, что это занимало ее мысли в последние полгода. Сами картины она не продавала, просто снимала копии на пленку, и их с удовольствием расхватывали на голографические виды из окна и постеры на стены. За окном было небо... Небо, всегда остающееся прекрасным, даже если в нем повисла серая дождевая хмарь. Небо, всегда остающееся чистым и свободным, даже если его заполняют трубы заводов и ядовитый дым травит города. Сейчас всего этого уже нет, но Рок помнила свое детство, когда жить можно было только под куполом. А оказаться под дождем было равносильно смерти – с неба редко лилась просто вода. Люди опомнились, когда едва не стало поздно... Мир был на грани. И таким прекрасным он стал вновь только по той простой причине, что люди внезапно захотели жить. Возможно, потому Роксана и любила летать на флаерах, выбрав профессию гонщика-испытателя. Что вообще-то девушкам не свойственно, не для слабонервных это занятие. Но насколько небо было недоступно ей тогда, настолько открытым оно стало теперь. И в небе ты всегда сам определяешь, какой дорогой тебе идти, не ограничивая себя ни скоростью, ни плоскостью... ...А на картинах тоже было небо. Немного гротескное, немного более яркое – может, из-за примеси люминесцентных красок, а может, потому, что в Городе Иллюзий небо смотрелось куда ближе, чем в реальном мире. Но оно не было родным, Роксана знала, что его создали люди, и, возможно, это мешало принять его таким, какое оно есть. Небо, заполоненное лесом мачт, предрассветное небо, которое сливалось бы морским горизонтом, если бы их не разделяла узкая полоска первых лучей солнца... Небо над городом, во все времена и в любую погоду. А еще узкие улочки готического города, с выгнутыми горбами крыш, покрытых алой черепицей, и с чугунными витыми переплетами в окошках. Люди на улицах, казавшиеся реальными и естественными, никуда не спешащими, не замкнутыми каждый в своем отдельно взятом мире. Сегодня Рок надеялась закончить картину, изображающую маяк из белого камня. Вокруг маяка, в бьющей по глазам бешеной лазури, летела стая чаек, казавшихся вестниками ангелов. В одно из окошек можно было увидеть полку с книгами, дощатый пол (тот самый, что музыкально скрипит, когда на него наступаешь), кусочек обитого изумрудным бархатом кресла. Там было удивительно тихо и спокойно, даже мерное тиканье напольных часов не мешало ходу мыслей. От маяка к городу спускалось двое – она и Каро. Рок нарисовала себя только со спины, а Каро в полупрофиль, и в пламенных патлах словно запуталось солнце... Она уже замотала в узел на затылке непослушные черные кудри и сменила свой любимый свитер на заляпанную краской блузу, когда из гостиной раздались голоса. Все ясно, Кирюша забрался на диван и опять улегся на пульт. Рок заодно отнесла пустую чашку в мойку, схватилась за пульт, чтобы выключить телевизор... И застыла, словно завороженная, глядя на экран. По телевизору показывали фотографию Каро. Вернее, того, кого она под этим именем знала. Те же темно-карие глаза с золотыми искорками, в которых можно потеряться, если смотреть в них слишком долго, те же взъерошенные рыжие космы, напоминающие языки пламени, и усыпанный веснушками нос. Только одежда несколько отличала его от того развеселого матроса, которого знала Рок, будучи Черной Ведьмой. После секундного замешательства Рок услышала, что об этом человеке рассказывал диктор: – ...В результате прямого попадания молнии во время сегодняшней грозы флаер под управлением одного из наших корреспондентов, Артура Карольского, не справился с перепадом энергетических полей, потерял управление и врезался в здание городского суда. Кроме водителя флаера, никто не пострадал. Сам Артур Карольский доставлен в центральную городскую больницу и до сих пор не пришел в себя... Роксана выключила телевизор, и экран, сверкнув, погас между двумя планшетками. Дождь за окном стал долбиться в стены и окна яростнее, просясь в дом, в душу... Неизвестно зачем – огня, который он мог бы затушить, в доме и в душе не было. Почему так муторно? Словно погибает хороший друг у тебя на руках, а ты ничего не можешь сделать и даже слова ободрения кажутся пустыми и глупыми... Нынешняя медицина такова, что если человек не очнется сразу по прибытию в больницу, то он либо мертв, либо более чем мертв, пардон за тавтологию. Мертв морально, а поставить знак равенства между смертью духа и смертью тела легко, это лишь вопрос времени. Совершенно чужой человек... не тот Каро, которого Рок знала и знает. Если ей сейчас вздумается наведаться в Город Иллюзий, то Каро встретит ее и потащит ловить рыбу. Или смотреть кулачный бой, или пить чай, сидя на палубе корабля и наблюдая за чайками... Вариантов множество, это вам не созданный программистами стереотип, вроде резвой тетки Николая, это живой человек. Вот именно. Рок легко удавалось общаться с Каро именно потому, что она знала – и он, и Кадор, и Динка, и Локо, и даже Мортимер – реальные люди. Где-то они есть, и сам факт их существования радует. Реальные люди. Не программа. Живые. Артур Карольский. Странное имя. Интересно, почему он дал согласие на снятие слепка со своего подсознания? Атеист, которому нужны деньги? Сатанист, считающий, что так он станет ближе к своему «хозяину»? Пофигист, которому все равно, лишь бы было модно? Бред. Но правда может оказаться еще больше сумасшедшей. Роксана всегда была одинока. Мало того, она относилась к своему одиночеству философски. Каждый из нас считает себя не одиноким среди шумной компании, каждый кажется сам себе бессмертным, и каждому кажется, что горе и печаль – это где-то там, далеко. Но приходит время, и люди понимают, как они ошибались. Приходит время... Сколько она себя помнит, одиночества она никогда не боялась. В том смысле, что на стены не бросалась, с балконов и крыш не прыгала, случайных компаний и неприятностей не искала. Она всегда знала, что все стены – они только внутри нашей головы, и стоит их раздвинуть, как мир из серой комнаты расширяется до беспредельности, теряя границы. А страха не было никогда, как и желания забраться обратно в свою норку и позволить миру снова сжаться до размеров серой комнатки, в которой осточертела каждая вещь. Одиночество – то состояние, когда свободное время превращается в тянучку, которую жуешь, жуешь и никак прожевать не можешь. А проглотить – подавишься. Но Роксана умела себя занимать. Картины, куча книг. Полеты на «Исчадии рая» со старым борткомпьютером, оставшимся все тем же «М-19», подаренным родителями на шестнадцатилетие. Прогулки по городу, работа испытателя с Дэном и его подручными, Кирюша. Пускание с балкона мыльных пузырей (особый раствор: вода, шампунь, немного соды и сахару), которые в лучах заката или рассвета смотрелись, как миниатюрные корабли инопланетян. А друг умирал. Роксана чувствовала это и не могла объяснить. И не хотела. Чужой человек, которого она знает, как облупленного. Друг. В одиночестве все вещи видятся немного по-иному – скучнее или романтичнее, кому как. И дружба виделась ей не просто как совместное времяпровождение и некоторая схожесть взглядов на жизнь, а как нечто святое. То, ради чего в старину рыцари умирали, как ради веры. Стоит хотя бы навестить, узнать, не нужно ли чего. Чужой человек. Друг. Прежде чем решение окончательно созрело, Рок уже бежала под дождем к ангару, где расположились флаеры обитателей дома. * * * Доктор был добрый, Роксана поняла это сразу. Он излечит, исцелит... Только такое не лечится. Это Роксана тоже поняла. Она заметила, как врачи переглянулись за ее спиной, когда она спросила о его здоровье. Взгляды, если люди думают, что их никто не видит, многое могут сказать постороннему человеку. Как и выражение лица, но это сложнее, люди научились удерживать маски на лицах даже наедине с собой. А доктор был добрый. Когда он спросил, кем она Артуру приходится, Роксана, немного помявшись, сказала, что другом. Она увидела, как потеплели его глаза. Ну, что ж, другом, так другом, только не верится как то... Молодой парень, молодая девушка... Вряд ли это просто дружба. Но он не сказал этого вслух. Пусть думает, что хочет, лишь бы сказал, что с Артуром... Он сказал. Он многое сказал. Честность и доброту Роксана не привыкла видеть в одном человеке, но в этом они как-то объединялись. Глаза его уже не были теплыми, в них посверкивал лед, и это был отнюдь не эффект линз. Такие не живут. Он обречен. Смиритесь. Это тоже не было сказано вслух, но сквозило в каждом слове, как жгучие январские морозы проглядывают в осенних дождях. А чего еще ждать, если его тело буквально спеклось в этом флаере. Но тело это не главное... Пластическая хирургия, замена органов, все это можно сделать, обновив человека почти полностью... Но вот сознание... Он перешагнул через тот порог боли, которого не будет и в аду, он уже «там», и он не хочет держаться за этот мир. Врачи сделали все, что могли, но пока пациент не захочет сам вернуться, они бессильны. В мозгу закоротило, сознание сожжено, от него не осталось и пепла, и его глаза, его «зеркала души» мертвы. Что с подсознанием? Странный вопрос, девушка. Вы одни из этих, работающих с новыми технологиями? А-а, все понятно. Не можем сказать, у нас нет вашего оборудования, но по вашей теории, оно не задето, оно мало связанно с сознанием и так мало зависит от желаний и амбиций человека... Но что нам даст подсознание?! Можно ли увидеть его? А вот с этим уже сложнее. Доктор видел, как ее бирюзовые глаза погрустнели, как она отстранилась, замыкаясь в себе. А с другой стороны, почему бы и нет... Сейчас все зависит от самого Артура, если он захочет вернуться, то вытащить его будет не сложно. Может, вам удастся вернуть пациенту жажду жизни, мы уже послали за его родными. Можете войти. Нет, он все еще в коме и, похоже, из этого состояния уже не... не будем о грустном, идите... Роксана побежала по светлому коридору к дверям палаты, освещенным голубоватой лампой, проигнорировав визгливый крик медсестры «шагом!». Побежала к его палате, к палате чужого человека. Друга. Он лежал там, на кушетке из полужидкого пластика, так похожей на те, что использовали в их комплексе. Роксана не узнала его – лицо изувечено шрамами и едва-едва отмыто от жирной копоти, появляющейся, когда горит пластик. Это было уже знакомо – такая же больничная палата, тоже первый этаж, и отец говорит: «слишком близко к земле, лучше бы я... там...» Небо было повинно в его смерти, но оставалось неповинным, как неповинны боги в тех войнах, что разгораются из-за них. Поэтому Роксана не бросила полеты на флаерах – не на тех высотах, что достигал отец на «Дрозде», и не на тех скоростях, но большего она и не просила. А теперь небо отобрало еще одного, вернее, пыталось отнять... Обреченность. Не может быть. Нет обреченности в этих глазах, они не мертвы, тают еще где-то в самой их потаенной глубине золотые искорки. Сознание сожжено, но что-то еще есть, что-то в нем еще хочет жить... ...Что собой представляет подсознание? Для кого-то лишь изнанка нашего сознания, нашего «я», иногда напоминающая о своем существовании очень интересными снами или непонятными ассоциациями. Для кого-то вместилище души, а для кого-то пустой звук... Вспомнились внезапно слова Дэна, и отступила сжимающее сердце в комок тоска, такая, что хоть волком вой... –...Подсознание человека – своеобразный жесткий диск компьютера. Тот, на котором хранятся обрывки файлов... А откуда берутся эти обрывки файлов, профессор Горский, и можно ли их восстановить? И чем вызвать «заклинивание» подсознания? За дверью палаты, оставшейся полуоткрытой, послышались голоса – добрый доктор, имени которого она так и не узнала, тихо говорил что-то кому-то. Возможно, родственникам Каро. Возможно, его жене или той, с кем они больше, чем просто «друзья». Но они ему не помогут. А у нее есть такой шанс. Есть, и грешно было бы его не использовать... Модель кушетки была «облако». То есть она парила на некотором расстоянии от пола, прикрепленная к магнитному каркасу специальными застежками. Если их отстегнуть, кушетку можно утащить куда угодно. Роксана это знала потому, что у нее такая дома стояла, и один раз она заснула, не пристегнув «облако» к каркасу и оставив открытым окно. «Облако» выплыло на улицу, и выручавший ее спасатель долго смеялся... Первый этаж, как опрометчиво с их стороны... Отстегнуть «облако» от каркаса было делом трех секунд, вытащить его в окно тоже особого труда не составляло. А оттуда по прямой к стоянке для флаеров... Наверное, родственники Каро удивятся, может, кому-то станет плохо. Но добрый доктор рядом, да и валерьянки в этой больнице должно быть навалом. Они должны понять ее, ведь он ей хоть и чужой человек, но друг. * * * Она позвонила Дэну уже на полпути к комплексу и сообщила, что едет. Он обрадовался: – Давай, давай, а то у нас тут систему клинит, понять не можем, в чем дело... – Дэн, ты не понял... Я еду, а пока я еду, вы должны подготовить уровень к загрузке. – Ты спятила?!?!?! – Возможно, – Рок коротко рассказала, в чем дело, и объяснила свою идею. – Рок, милая, это дело подсудное... Верни его в больницу, пока никто не заметил. – Заметили уже, – Рок отколола крутое пике, уходя от повисшей у нее на хвосте больничной таратайки. По-видимому, полиция снова запаздывала, иначе ее давно бы уже повязали. Пальцы летали над клавишами панели управления... Оторваться от такой телеги несложно, достаточно врубить турборежим и попетлять по переулкам. Ну вот, оторвалась. Что-что, а умение обращаться с летающей техникой у нее в крови, только тот случай с «облаком» несколько портит репутацию. Сейчас главное, чтобы добрый доктор не вспомнил, что она связана с новыми технологиями. И не сказал бы, если вспомнил. Он поймет, что она хочет сделать. Он лучше, чем кто-либо другой понимает, что другого выхода нет. Дэн на том конце линии перешел с уговоров на матюги. – Причем здесь чертова бабушка? Не трогай почтенную женщину, готовь систему к загрузке. – Рок, это невозможно, легенда доработана не полностью, от грозы, что ты потребовала, систему сбоит постоянно, у меня все приборы грозят распаяться или устроить забастовку... – У тебя приборы, а у меня друг на руках умирает. И ты пойми, это последний шанс. Если нам удастся заклинить его «жесткий диск», сознание вернется, и он захочет жить!!! – Во-первых, он тебе не друг, он посторонний человек. Рок, ты подружилась с объемной картинкой и то, только потому, что это по сценарию положено... Сделал бы я его упырем, прирезала бы без зазрений совести... А во-вторых, по твоим словам все получается так просто... «Заклинить жесткий диск». А если заклинится не так, как тебе хочется, и его голова превратится в головешку? Тогда нас всех посадят и Игры» закроют. Пойми, они все только и ждут от нас чего-то такого. – Я сейчас выть начну. – Не поможет. Нет... не надо... Да заткнись ты, чертова дура!!! Ладно, сколько у нас времени на доработку? – Четыре минуты, – Рок мгновенно прекратила свои завывания «а-ля пожарная сирена». Дэн сделал слепок подсознания главного оружейника «легенды» с себя, и потому Кадор так не любил женских слез. Кроме того, Дэн прекрасно понимал, что настоящая дружба свята. – Подготовите две камеры, как когда мы отрабатывали объединенную игру пары и более игроков. Программу активации Каро не загружайте, только подтолкните его подсознание к загрузке и сделайте все возможное, чтобы оно откликнулось. – Знаем и без тебя. Подъезжай с черного хода, не дай демонстрантам себя увидеть. А то настучат куда надо, и нас посадят туда, куда давно уже следует. ...Запихнуть кушетку в узкий флаер было делом архисложным, вытаскивать оказалось куда проще, возможно, потому, что помогли Николай и Эдуард. Они же втянули «облако» внутрь и увезли прочь от Рок, к камере, где Артур-Каро должен был находиться. Сама она побежала к своей камере, по дороге стянув свитер и не глядя отшвырнув его прочь. Безрукавка из черной чешуи заметно облезла и потеряла половину своего былого блеска вместе с половиной чешуек. По-видимому, на такое активное ношение, которому она подверглась, безрукавка не была рассчитана. Что ж, тем хуже для нее... – Ты нас всех в гроб вгонишь... – зашипел над ухом Дэн, когда долгожданная камера уже замаячила впереди. – Я лучшая. Ты мне сам не раз это говорил. И ты прекрасно понимаешь, что для меня значит этот чужой человек. Все происходящее в Городе Иллюзий более чем реально, и в этом твоя беда. Или твой успех, выясним по ходу дела. У парня четвертая степень восприимчивости? – Иных для слепков мы не берем, – пожал плечами Дэн. – Запомни, в результате этой аферы не только его голова может превратиться в головешку, так что во время сбоев веди себя по инструкции, а не... – Знаю, – она крепко-накрепко Дэна обняла, чмокнула его в щеку и, прежде, чем он закрыл за ней дверь камеры, попросила. – Ты присмотри за Кирюшей в случае чего... – Сплюнь!!! Роксана застыла у зеркала, цепляя дрожащими пальцами датчики на руки и ноги. Каждый из них контактировал с нервными окончаниями, и неправильная установка любого грозила тем, что во время боя могла отключиться от системы рука или нога, и тогда Рок все-таки головушку отрежут. Нет, физической смертью это не чревато, но для духа человека это серьезное потрясение, да и смерть в «легенде» грозила выбросом из системы, а значит, проигрышем. В «игре» Рок умерла только однажды, но впечатлений ей хватило, чтобы стать осторожнее. Кое-как справившись с дрожью, Роксана спокойно ввела металлический усик в кожу за правое ухо с помощью пинцета и легла на кушетку. Та послушно приняла контуры ее тела, растекаясь гелем, но не теряя объема. Легче от этого не становилось. Так, теперь расслабиться. Компьютер подаст ей сигнал, когда «легенда» будет готова к загрузке. Последний уровень, сотый уровень. Сложно до умопомрачения, но не смертельно, только обещанные сбои несколько смущают. Ничего, сама на это пошла, а в случае чего – лучше так, в игре, чем от старости или как отец в аварии. Только будет жаль, если этим она подставит Дэна и его ребят, проект следовало бы довести до ума... Подготовка к входу в систему. Подготовка загрузки легенды... Приготовиться... Рок почувствовала себя на секунду так, словно ее тело лишилось костей и растеклось по кушетке студнем. Затем к горлу подступила тошнота, перед глазами поплыли багровые круги, постепенно наливающиеся всеми цветами радуги... Успешный вход в систему. Загрузка легенды завершена. Уровень 100... Эти слова услышала уже Черная Ведьма. * * * Она лежала на смятой постели в своей спальне в маяке и смотрела, как над полом кружились солнечные пылинки в узких дорожках света, пробивающихся сквозь закрытые ставни. Пыль была повсюду – на книгах, стопкой лежащих у кровати, на самой кровати, на полу и других вещах. Даже ее любимая катана и дорожный плащ, повешенные на спинку стула, запылились. Пыль чувствовалась в воздухе, он казался сухим и жестким, каждый вдох засорял легкие, и это напомнило Рок о детстве. Просто лежать и смотреть на пыль было глупо, но Рок не могла прийти в себя, чувствуя себя странно утомленной. Да, этот уровень действительно не доработан, но выбора у нее не было, старые уровни не годились потому, что они были пройдены и образ Каро там сложился в стереотип. Ей же нужен был Каро новый, реальный, осознавший то, что он не ожившая картинка, а живой человек. Ну, относительно живой... Решив, что ей хватит бездельничать, Рок встала. Пристегнула ножны с катаной к поясному ремню и накинула на плечи плащ. Спустилась по витой лестнице вниз, минуя библиотеку и лабораторию, в которой она разрабатывала новые «заклинания», произвольно смешивая химию и метафизику. Получалось весело и эффективно. От души хлопнув расхлябанной дверью, которую у нее никак руки не доходили оторвать окончательно, Рок выбежала на улицу, надеясь застать там очень интересное зрелище. Она и застала. На необыкновенно тихий город надвигалась невиданная доселе гроза – чернильные тучи тяжело и неотвратимо шли со стороны океана. Их темные клубы тушили яркие краски заката, по-видимому, вытащенного с прошлого уровня, программисты не разработали еще нового неба на эту часть «легенды». Непроглядная темень, абсолютный мрак подкрадывался к городу медленно, на кошачьих лапах, собираясь задушить его в своих смертельных объятиях. Но он опоздал – кто-то уже задушил пестроватый, но интересный и романтичный город в клубах сизого дыма. Медленно, словно бы нехотя, таяло зарево огромного пожара там, ближе к главным воротам, ближе к лесу, за которым начинались владения Мортимера. Похоже, на город недавно напали, на этот раз его талисман был слишком далеко, чтобы помочь. Во весь дух Рок помчалась вниз по мозаичной дорожке к Городу Иллюзий, еще на что-то надеясь, надеясь увидеть знакомые толпы неунывающего народа или хотя бы жаркую битву, в которой люди отстаивали свое главное достояние – Талисман Тлена. Но нет, улицы были пусты... Их наполняли сизый дым и черная копоть, дышалось еще тяжелее, чем в маяке. Она попала в «легенду» или в кошмарный сон Каро, то бишь Артура? Ответа не было, как и того, кто мог бы его дать. Вокруг было пустовато, некоторые дома разрушены чуть ли не до основания... На крыльце уже знакомого ей дома сиротливо лежала сковородка с яичницей и изорванный чепец. И ни одного человека, в смысле – живого. Трупы попадались частенько: как обгоревшие остовы оборотней, так и тела павших героев Города Иллюзий. Рок знала, что все они – не настоящие, какими бы реальными и тошнотворными ни казались, и это успокаивало... Дэн частенько порывался уничтожить Город Иллюзий. Стереть программу, и начать все заново. Наверное, это комплекс всех творческих людей... Когда дело близится к завершению, хочется все сломать, разорвать, разрушить. Вернуться к началу и сделать все чистым и прекрасным, без слез и грязи, без сомнений и мук. Рок всегда только смеялась над этими его мыслями... Говорила, что если он знает, какой будет цель, это знание само определит путь к ней. И уже не важно, будет это грязно или чисто, будет путь усыпан розовыми лепестками или битым стеклом. Главное – цель. И если она достигнута, нет смысла проходить путь еще раз. Разве что в целях педагогических, готовя себя смену. Но все-таки она даст ему в морду, если все это закончится в ее пользу. Потому, что на этот раз он посмеялся над ней, разрушив Город Иллюзий, этот идеал любого Бродяги. И дал ей право решать, каким ему быть отныне. Прекрасным или отвратным – каким угодно. Показал, что иллюзия она иллюзия и есть, как замок из мокрого песка на пляже. Теоретически, ничто не мешает прямо сейчас облить его гипсом и запечатлеть на веки вечные, поставить под стекло и любоваться. Но будет ли в этом смысл? Имеется в виду, не эстетический, а практический? Жить-то ты в нем все равно не сможешь. Только за это Рок пообещала себе приложить Дэна, чертова реалиста, головушкой об асфальт. А пока следовало поискать того, ради которого она сорвалась в этот сумасшедший вояж. Если ребятам удалось растормошить его подсознание и уговорить пойти на контакт. А кричать все равно хотелось, чтобы выплеснуть ту боль, что скопилась на сердце. Потому, что Рок поняла, чем для нее был Город Иллюзий, гротескный, нереальный, гостеприимный... Поняла, только когда его лишилась. И она закричала, захлебываясь звуком, задыхаясь, бессильно царапая ногтями стену. И только когда боль ушла, испарилась вместе с криком, Рок поняла, какая тяжесть была на сердце. Рок не знала ничего о ней, пока та не ушла... Когда крик затих, замер над хранившим молчание городом, Рок услышала шаги. Тихие, неспешные. Так, пожалуй, прогуливался бы по набережной совершенно беззаботный человек, без проблем и тревог. Или так крался бы по своим владениям хищник, дабы узнать, кого к нему в гости занесло... Рок схватилась за катану, но прежде чем она с клинком наготове обернулась навстречу идущему к ней, шаги замерли. И никого вокруг... Очередной глюк «легенды» или расшатанной нервной системы? Не-ет. Случайностей не бывает, как говорит профессор Горский. – Я видел тебя раньше, – сообщил кто-то сверху, и Рок вскинулась, глядя на крыши домов вокруг. – Ты мне снилась. Рок нашла, наконец, говорившего. Лицо – сплошной шрам, но рыжие патлы не узнать невозможно. Сидит на корточках на карнизе, и в одной руке так многозначительно посверкивает нож... – Каро!!! Им удалось, его подсознание пошло на контакт! Прежде, чем он сумел что-то сделать, или сказать, Рок без особого труда запрыгнула на крышу рядом с ним и бросилась ему на шею: – Рада тебя видеть! Что здесь происходит, ты можешь мне сказать? – Я надеялся, что ты это мне объяснишь. Где я нахожусь? И кто ты такая? – Каро не воспользовался ситуацией и не обнял ее, как бывало, но он задавал вопросы, ему было интересно все вокруг, а это уже прогресс... – Похоже, тебя ударили по голове, ты препаршиво выглядишь, – обрадовала его Рок. Карниз под тяжестью двух тел стал прогибаться, и она спрыгнула на мостовую, волоча за собой и его. – Если ты уж выжил, надо полагать, что и остальные целы, только прячутся. Где Динка? И Кадор? И Локо? Каро молча повел ее куда-то в переулок, ближе к тем домам, до которых не добрался огонь. Похоже, с местными жителями он успел уже пообщаться и сейчас, должно быть, недоумевает, кто они такие. Но он понял, что она – одна из них, и потому повел ее к месту сбора, не задавая вопросов, ответы на которые она все равно дать не в силах. Умный мальчик. Долгожданная гроза разразилась над их головами, и тяжелые капли воды посыпались на землю с дробным грохотом. За считанные секунды пропитывая волосы и одежду, заставляя их липнуть к телу. В такую погоду хорошо бы сидеть в маяке под самой крышей, у пылающего камина, и слушать убаюкивающую песню дождя и ветра. Или носиться по лугу, заросшему полевыми цветами, беситься и впадать в детство. Вместо этого на долю Каро и Черной Ведьмы выпало сомнительное удовольствие бежать по улицам разрушенного города, накрывшись одним плащом и по возможности ловко уворачиваясь от льющихся с крыш потоков ледяной воды. – Когда-то уже было нечто такое, не припоминаешь? – Каро улыбнулся Рок. – Еще бы... Только тогда тебя угораздило споткнуться и упасть, пропахав носом мостовую. Ты и меня тогда с собой прихватил... И мы перемазались в грязи с головы до ног. – А нечего было одевать в тот день платье с таким низким вырезом... Знаешь, как отвлекает? – сварливо отозвался Каро, постепенно приходя в норму, и расхохотался, когда они на пару не вписались в поворот, потеряв равновесие на скользких булыжниках. И ляпнулись в лужу, хохоча как ненормальные, плескаясь и колотя друг друга. – Нет, это не оборотни вернулись... – задумчиво протянул Кадор, открывая дверь соседнего дома и удивленно разглядывая бесившуюся в луже парочку. – Это Каро с Черной Ведьмой с ума сходят. Постыдились бы, дети малые... – Нам очень стыдно, – раскаивающимся тоном ответил Каро, пытаясь поймать удар Роксаны, пропуская его и падая в нокдаун, подняв тучи брызг. Затем он приоткрыл один глаз, схватил уже почти поднявшуюся ведьму за лодыжку, заставляя ее упасть снова, и заявил: – Но мы как-нибудь это переживем. – Хватит дурака валять, братец! – Динка сбежала с крыльца, выудила из лужи по колено Каро за шкирку и потащила в дом. – У нас времени нет. – Что с городом? – Рок не без помощи Кадора поднялась и проследовала за Динкой в дом, оставляя за собой целые озера воды, стекающие с нее, как с русалки. – Мы не ждали нападения Мортимера так скоро после того, как дали ему отпор, – короткий коридор привел их в просторную комнату, скудновато обставленную и полную народа. – Вы исчезли, а уже через три дня он напал снова, меньшими силами, но неожиданно, без предупреждения. Ему и нужно-то было пробиться к ходу в катакомбы под старой библиотекой, чтобы достать Талисман Тлена. – Почему же город почти пуст? – Рок завернулась в теплый сухой плащ и с благодарностью приняла кубок подогретого вина со специями. – Я велел людям уходить и уводить корабли. Остались только лучшие воины, – Кадор сел на пустой бочонок, заменявший стул, и жестом предложил остальным сесть вокруг. Только Каро остался стоять в дверях, с видом архитектурного излишества подпирая арку. – Мало ли что... Вдруг он решит уничтожить весь город?! – О, можешь быть спокоен, – Рок осушила кубок, но от добавки отказалась. Она и алкоголь относились друг к другу с большим подозрением, а сейчас ей как никогда нужна была ясная голова. – Даже Мортимеру нужно время, чтобы подчинить себе силу талисмана, и пока этого не произошло, талисман нужно вернуть в хранилище, а Мортимера уничтожить. Сосед чересчур обнаглел. – Мы ждали тебя, но я предполагал, что ты станешь действовать именно так. Все здесь в твоем распоряжении. Рок встала. В любом случае, это заманчивое предложение. Миссия слишком ответственна, чтобы идти на нее в одиночку... Но большая группа будет чересчур заметна, а их единственный козырь в этой игре –неожиданность. – Хорошо, со мной пойдут еще трое. Этого будет достаточно, – Рок оглядела комнату, выбирая спутников. – А где Локо? Кадор отрицательно покачал головой, и все стало понятно. Жаль. Бард, яркий, как бойцовский петух, так и не спел ей свою главную песню... – Тогда Кадор, Дина. Каро? – Она оторвала взгляд от карты канализации, по которой им предстояло идти к владениям оборотней. Леса охранялись, а в канализацию твари не лазали, упырей боялись. Каро кивнул согласно. – Тогда живо собираемся и выступаем. Промедление чревато кучей неприятностей... Сама она с Диной вышла в соседнюю комнату, чтобы переодеться и собрать необходимое оружие. – Как он умер? – Локо? Он был из тех, кто встал в круг и защищал Талисман Тлена до последнего. Что с ними произошло, никто не знает, но тела жутко обезображены. – Лучше и не знать вообще, – Рок натянула поверх рубашки теплую тунику до колена, брюки из грубой ткани, чтобы не порвалась сразу же, как только они спустятся в канализацию. Там ведь и на коленках ползти придется. – А что с моим братом? Его лицо изувечено, но я не помню, чтобы ему так уж досталось во время боя... – Ты у меня спрашиваешь?! – непритворно изумилась Черная Ведьма, проверяя, легко ли достается катана из ножен, и рассовывая по потайным карманам две дюжины метательных стилетов из широких и плоских игл местного дикобраза. – Ну... я думала, ты знаешь. Он же пошел искать тебя, словно знал, что ты придешь. Хотя он некоторое время даже и не мог вспомнить свое собственное имя... Каро показался в дверях, переодетый в сухое и вооруженный до зубов, и Рок наставительно ему сказала: – Пить надо меньше! – на что тот лишь небрежно пожал плечами. Лицо его действительно было покрыто сеточкой шрамов, которых нельзя получить мечом при всем своем глубочайшем желании. Нет, это следы ожогов, но здесь их не стоило особого труда залечить. |
