|
|
|
|
|
|
Литературный Башкортостан |
|
Внимание! Все присутствующие в художественных произведениях персонажи являются вымышленными, и сходство персонажа с любым лицом, существующим в действительности, является совершенно случайным. В общем, как выразился по точно такому же поводу Жорж Сименон, «если кто-то похож на кого-нибудь, то это кто-то совсем другой» . Редакция. |
|
Ироническая мистика Денис Павлов
Ночь белой горячки
Посвящается моим хорошим друзьям и знакомым из Педагогического училища № 2 г. Уфы, а также пионерлагерю №… образца 1994 года и коротким летним дням, так весело проведённых в нём! Июльские безоблачные сумерки сгущались медленно. Серп Луны парил в небе быстрокрылой пепельной птицей. В пионерском лагере на холме из-за поломки трубопроводной системы было плохо с водой, а внутреннее убранство коттеджей всё ещё было не до конца приведено в порядок после недавнего ремонта помещений. Поэтому, хоть и лето перевалило за свою половину, детворы здесь всё ещё не было. А раз так, вожатые, не стесняясь, «расслаблялись» и «оттягивались по полной». Наставники «юных пионеров» не носили алых галстуков. Обросшая формализмом и театральностью подростковая коммунистическая организация выродилась с десяток лет тому назад. Лагерь называли «пионерским» по привычке. Словечко «скаут» было не в ходу. Больше всего вожатые не любили рано просыпаться и выполнять нехитрые строительные работы, куда их изредка привлекала администрация. Зато «загулять» до самого утра, в каком-нибудь из десятка коттеджей, было делом обычным. И ничего не было удивительного в том, что с первыми лучами солнца, взметнувшегося над лагерными сосёнками, многим страждущим становилось невмоготу и срочно требовалось опохмелиться. Пили много и часто. По поводу и без такового. Все кто хотел: парни и девчонки. И этот вечер стал не из ряда вон выходящим. На тайной послеобеденной сходке условились: где соберутся, кто и во сколько. Чтобы администрация как всегда – ни-ни! – ничего «такого» не заподозрила. Привезённых из города загодя водки и дешёвого вина как оказалось – море! Новички – практиканты из педагогических училищ, появившиеся в лагере только сегодня и впервые, уже до обеда успев перезнакомиться со всеми, оказались, к радости «старожилов», ребятами предусмотрительными – на дне их громадных сумок гремело ещё позвонче, чем у бабушек – завсегдатаев ларьков стеклотары. В общем – ударили по рукам! К часу ночи стемнело. Над далёким городом сияла Венера. Звёзды горели ровно и ярко. Всё природное спокойствие обещало удачу и благословляло на «убойную» выпивку. Денис и Азамат – из «новичков», но между собой уже давным-давно знакомые, закадычные друзья, вышли из десятого корпуса и стали подыматься вверх по крутой заасфальтированной дорожке, чтобы минута в минуту подоспеть к корпусу номер четыре – месту обговорённой встречи. Они пошли мимо громкой лагерной дискотеки, и тут их чуть замедлившие шаг силуэты опознали несколько ребят из танцующих и поспешили к ним. – Уже? – чуть запыхавшись, шепотом спросил Максим, которого все звали Максом. – Да! – подсвечивая циферблат своих электронных наручных часов, немного возбуждённо ответил Азамат. Макс попросил подошедшего вместе с ним к Азамату и Денису высокого нехилого парня: – Эдик, иди, сходи позови всех из пятого! Тот, ничего не ответив, бесшумно отльнул от «заговорщиков» и плечистым призраком удалился в сторону пятого коттеджа. На втором этаже четвёртого коттеджа в просторной комнате вожатых-девчонок собралось никак не меньше чёртовой дюжины человек. Предусмотрительно занавесив окна толстыми шерстяными покрывалами синего цвета, и закурив, они почти молча принялись разорять драгоценный склад тщательно упрятанных по верхним полкам одёжного шкафа бутылок. Бутылки одна за другой выставлялись на стол. На человека, по подсчётам, выходило почти по «пузырю». Этот радующий факт никого не оставил недовольным. «Старички» шёпотом благодарили «новичков» за находчивость, а тех распирала гордость. – Денисон, ужрёмся сегодня «в хлам» твоим «Распутиным»! – вполголоса, но торжественно предрекал Азамат, повёртывая в руках огромный бутыль с этикеткой опального «царского ухажера» Гришки Распутина. Вскоре сели. Денис патриотически предпочитал отечественную «Пшеничную», не преминув попробовать и ещё не известную заграничную водку «Александр Первый». Понравилась! Тихий тост. Водка. Огуречный рассол. Тост. Водка. Огуречный рассол... Потом тосты как-то сами собой отменились. Стало шумно и весело. Опасения, что может вдруг нагрянуть администрация, улетучились, как дурная мысль. Кто-то заиграл на гитаре и запел что-то задорное, подбодрённое лёгкой нецензурщиной. – Тебе налить? – необычайно громко, дабы перекричать говорящих, спрашивал Азамат у «поехавшего» друга и протягивал наполненный до краёв прозрачной жидкостью гранёный стакан. – Азам, не ори! Сейчас услышат, придут и перебьют весь кайф, – просил Денис, вежливо отказываясь от выпивки, – Мне не надо. Не наливай пока. Спасибо! – Ладно, не буду! – обещал Азамат и кричал сидящему на подоконнике длинноволосому «ископаемому» металлисту Роберту: – Раба! Раба! Роберт, чёрт возьми!!! Пить будешь?! Тот, отвлёкшись от разговора с какой - то девчонкой, кивнул и, отвергнув почему-то стакан, попросил перелить водку в обляпанную помадой кружку, которую и протянул. Выпив содержимое на одном дыхании, он зажевал огурцом и продолжил интересный, по всей видимости, разговор. Спать, само собой, никому не хотелось. Через час с небольшим долговязый и пошатывающийся очкарик Димка, со странной фамилией Абрамов и с искренне серьёзной миной на пьяном, с юношескими прыщами лице, рассказывал двум «дамам», как только что, выйдя из комнаты в направлении туалета, он чуть было не оказался погребён под падающими на него... стенами и полом тёмного, с перегоревшими лампочками, общего коридора! Со страху подумав, что началось землетрясение, он «напрудил» тут же, в каком-то углу. «Дамочки» засмеялись над его испугом и мокрыми штанами. Димке пришлось долго и отчаянно опровергать все их глупые домыслы, надсадно объясняя, что мокрое пятно на штанах – всего лишь неосторожно пролитый рассол! Денис, случайно подслушавший этот юморной рассказик, тоже от души расхохотался. Он закурил популярнейшую «Астру» и предложил её Азамату. – Подожди ты! – отмахнулся тот. Он тоже рассказывал окружающим занимательную историю: повествование о старой бабке, жившей в его дворе, с головой дружившей время от времени и вообще, фанатеющей по... хоккею. Иногда зимой старуха выходила во двор, чтобы погонять с пацанами железную склянку. Азамат с мастерством актёра-комика по ходу рассказа искусно копировал её движения, кричал «Шайбу!» и звонко прищёлкивал языком – в звук удара клюшки об эту самую шайбу. Металлист Роберт, озорно подбадривая Азамата, вдруг схватил с кровати вторую гитару и с мастерством заправского хоккеиста ударил ей по детскому футбольному мячу, невесть откуда оказавшемуся рядом с ним на полу. – Шайбу! – гаркнул он и нервно расхохотался. Мяч из толстой резины подскочил от удара и… С края стола со звоном посыпались на пол и поразбивались допитые и недопитые бутылки. Гриф, отлетевший от корпуса гитары, успел задеть кого-то не то по уху, не то по носу. Присутствующие неодобрительно загудели. Денис предусмотрительно вытащил изначально виноватого во всём Азамата на улицу: от греха подальше. Ночь расслабляла. – Классно!.. – с благоговением, затаив дыхание, восхитился Денис. Он задирал непослушную голову вверх и любовался звёздами. Голова падала то на одно, то на другое плечо, но душа!.. Она рвалась сейчас вон из его тела и окуналась в тёмные, все в хрустальных бусинках, небеса. Узкой жёлтой лентой рассёк созвездия метеор. – Азам, звезда упала, загадывай желание! – предложил Денис, припомнив старинное поверье. – Допить оставшиеся полбутылки «Распутина»! – недолго думая ответил Азамат из соседних кустов, – Если её уже кто-нибудь за нас не «выкушал» и если она из-за этого алкаша Роберта тоже не разбилась! Денис посмеялся над беспокойством друга и удивлённо спросил, что это он там, в кустах, делает? Оттуда доносилось подозрительное журчание жидкости. Словно ручеёк пробился вдруг из земли и побежал меж спутанных корней кустарника. Как помнилось Денису, «железная ваза» с краником питьевой воды находилась не там, а как раз прямо на дорожке, идущей от корпуса. – Понятно... – спустя секунду догадался он и... сделал тоже самое. Немного постояв и поговорив о чём то, учуяв, что обстановка на втором этаже пропахшего водкой четвёртого корпуса кажется, нормализовалась, друзья, размеренно покачиваясь из стороны в сторону, лениво поднимая потяжелевшие ноги, направились к его освещённому крыльцу. Вдруг в какое-то мгновение краем глаза Денис заметил в свете тусклого фонаря нечто странное. Что-то огромное и чёрное метнулось вдоль дорожки, и с шумом влетев в кусты, растворилось в их небритой лиственной щетине. – Авось привиделось?.. – растерянно решил он, но на всякий случай поторопил Азамата. И до тех пор, пока поднимались по, казалось, бесконечным ступенькам крыльца, парень старался не оглядываться по сторонам и назад. Пьяная кутерьма в комнате девчонок-вожатых бурлила вовсю, дойдя до точки непринуждённого весёлого кипения. Неожиданно в двери постучали, и через секунду неожиданным гостем собравшихся стал старый, сморчковатый и небритый, одетый просто и непритязательно, дядя Саня – пожилой завсклад лагеря. В «доску свой», не из числа «стукачей и закладчиков», он пользовался авторитетом и уважением у беззаботной молодёжи, за что та частенько приглашая его заглянуть вечерком на «чашку водки». – Ну, как оно? Тешимся? – улыбнулся, хитро щуря левый глаз, дядя Саня. Его длинный крючковатый нос с наслаждением пошмыгивал, вдыхая заветные пары. Макс был в лагере и прежде, потому и общался со стариком на «ты». – Идём, проходи Сань! – гостеприимно и просто позвал он, из вежливости наливая ему в самую красивую кружку любимую старым завхозом водочку «Германскую». Не беда, что в кружку, хорошо, если попала хотя бы половина вылитого! «Дядя» по привычке не закусывал: – Спасибо ребята! – Дядь Сань, а вы сторожевых собак спустили уже? – вдруг поинтересовался Денис. В его голосе чувствовалось едва заметное волнение, однако никто из компании не заметил этого. «Сморчок» залпом опустошил ещё одну кружку. – Нет, сегодня вообще спускать не буду. Вчера ночью один пёс чуть было девчонку не покусал. Еле ноги унесла! Предупреждал ведь, чтобы после трёх никого на улице не было. Нет, понесло её!.. – полностью оправдав себя, упрекнул безалаберную вожатую завсклад. – Чёрт! Что же это тогда было такое? – тревожился Денис. Тень, мелькнувшая на улице, не выходила у него из головы, как бы ни хотел он от неё отмахнуться. – Неужели волки ходят?! Ему казалось – он не настолько пьян, чтобы чёрный «фантом», исчезнувший в кустах, мог ему просто померещиться. – Ладно, пока помолчу... – решил парень, поразмыслив, что его опасения и в самом деле слишком уж гипертрофированны и не совсем понятны. Неожиданно он заметил, что все стихли и слушают старого завхоза, у которого с каждой новой «чаркой» водки язык всё более развязывался. Кажется, он и впрямь говорил о чём-то интересном, сидя на старом стуле в окружении открытых ртов и затаённых дыханий. – ...Ну, так вот значит, – повествовал дедок. – Как завёл он ту собаку, ну, которую нашёл, на волка похожую и со щенячьего возраста ух злую, лютую, так стал замечать странности за ней. Когда была Луна на небе ночью молодая, то есть сразу после новолунья, «серпиком», – кривым указательным пальцем с острым синим ногтем он «нарисовал» в воздухе «лодочку» растущего естественного спутника Земли, – Так пропадала та собака со двора неизвестно куда, как сквозь землю проваливалась, и появлялась только уже под самое утро... – Ага, и после каждой такой ночи по пол-деревни жителей не могли досчитаться! – мрачно «прикольнул» металлист Роберт. Все, однако, от души расхохотались. – Дядь Сань, так она что, не на цепи что ли сидела? – спросил кто - то. – Почему не на цепи?! В том и дело, что на цепи! Но в такие ночи её словно кто с цепи-то отвязывал, а по утру снова ошейник на неё надевал. Хозяин выйдет поздно, уж часу во втором – нет собаки! А цепь на земле лежит. Утром диву даётся: собака на месте, привязана, на него глядит, да ещё хвостом виляет! А так-то никого в деревне она поначалу не кусала, – дед как-то ненормально посмотрел на Роберта. – Что самое интересное, никто по таким «особым» ночам не видал её. Молодёжь то ведь часто до свету гуляет, так и молодые тоже не видели. А эта собака по росту: что телёнок, заметная! – С телёнком-то и путали, наверное! – «догадался» какой - то остряк. – А где это было-то? Или это так, сказка? – робко поинтересовался Денис, прослушав самое начало. – Да говорю же: в деревушке той, что рядом с лагерем с нашим! – вынужденно повторился дядя Саня, ткнув дымящейся самокруткой куда-то неопределённо в сторону, и глаза сидящей рядом с завхозом незнакомой Денису полной девчонки чуть было не стали жертвой красного огонька. Дядя Саня недовольно поморщился, когда вожатая резко вскрикнула. – «Не лезь под руку своей толстой мордой!» – прочитал Денис на его странно искривившемся лице и вдруг, в этот момент, обратил внимание на то, какое нездоровое, всё в язвенных оспинах, жёлтое и злобное лицо у этого человека. Страшнее, чем у мертвеца! Не дай Бог такой приснится!.. Ему стало как-то жутко. – Так вот значит... А потом стала вдруг та собака прибегать каждый раз вся избитая! А однажды и вовсе без глазу прибежала. И где она по ночам бывала, когда молодой лунный месяц на небе висел, одному чёрту, видно, ведано... – Может, злобные пионеры? Лагерь-то наш от деревни недалече! – заплетающимся языком вставил весельчак Роберт, снова всех рассмешив. Его предположение прозвучало с такой наигранной серьёзностью, что дядя Саня, конечно, раскусил эту неуместную применительно к страшному рассказу шутку. Его глаза сердито сверкнули, и корявый рот прошептал по складам сквозь гнилые зубы что-то вроде «ненавижу «металлистов»! Денис при этом ещё больше насторожился, подозревая что-то неладное, чувствуя какое-то коварство, скрытое в этом «старикане». – Да пионеры-то, они ведь все добрые были! Некоторые таракана не тронут, не то, что собаку! А сейчас, нынешняя то молодёжь – сплошь изверги! – дядя Саня как будто шутливо погрозил «собутыльникам» всё тем же корявым пальцем с острым синим ногтем, ставя в пример высокоидейное детство из того, ушедшего в небытие времени. – Но вы то все ребята нормальные. Только вот пьёте много. Пионеры настоящие, да и вожатые, как припомню – ни грамму никогда! Он продолжил было: – Собаку ту Вьюговей звали, потому что, как говорил уже, зимой, во вьюгу, щенком, хозяин его нашёл... Но тут опять вмешался неугомонный Роберт: – Ладно, кончай, дед, сказки рассказывать! Хватит нас дурью маять! – решил он за всех. Парень спрыгнул с окна и с лукавым испугом, как будто боясь чего-то, отодвинул кончик шторы-покрывала и краем глаза посмотрел в темноту. – А то уже страшно становиться! Не заснём! – И так не спим! Да пошёл ты!.. Не хочешь – не слушай!.. Хватит этих идиотских шуток!.. – нежданно-негаданно накинулись на Роберта все собравшиеся. Загалдели и умилительно попросили: – Продолжайте, дядя Саня. Не обращайте внимания на этого пьяного дурака! Хитроватую гримасу как рукой сняло с лица бывалого металлиста. Он расстроился оттого, что этой его шутки уже никто не воспринял, бухнулся на кровать и что-то тихо заиграл на уцелевшей гитаре. Сидевший рядом с Робертом очкарик Димка («Абрамыч») спрыгнул с подоконника вслед за ним и тоже уселся на кровать. Так, на всякий случай. Впечатлительный, он всё всегда воспринимал всерьёз. Даже сказки. Хотя со стороны смотрелся не в меру умным и даже немного отважным молодым человеком. Дядя Саня, ещё пуще осерчавший на Роберта, всё же продолжил рассказывать, но лишь «повинуясь» настойчивым просьбам других благодарных слушателей: – ...И с тех пор, как у собаки глаза не стало доставать, превратилась она в зверя злющего – жуть! Случилось так: однажды по нечаянности спустил её хозяин с цепи – она и стала всё время по деревне бегать, а не дом охранять. И хозяина совсем слушаться перестала. Не идёт на цепь, и всё тут! Да к тому времени он уже и побаиваться стал этой чёртовой псины. Больно уж она какая-то не такая была, как все остальные из собачьего племени. Брался, правда, за ружьё, да куда там! Вьюговей подбежал стрелой, сел подле него и такими глазами посмотрел, полными справедливой обиды и укора, что не поднялась рука у хозяина. А другой раз, когда пьяный был, взял двустволку, а собака вдруг зарычала, оскалилась и с такой силой прыгнула ему на грудь, что сшибла с ног. Хозяин ударился головой о крыльцо и потерял сознание. Выстрелить всё же успел! Очнулся – ни ружья, ни собаки! Только след – словно ружьё кто по земле волок, да тут же, по следу, капли крови. Дошел он по ним до высокого забора, вышел со двора, тут след и пропал... – Дядь, скажите, а откуда такие подробности? – спросил недоверчивый и осторожный азаматовский голос. – Как откуда?! Сами жители сказывают! – немного обидчивым, но убедительным тоном произнёс дядя Саня. – Да и сам покойный хозяин той собаки говорил. С неохотой, правда... Ну да слушайте дальше, если интересно! – завхоз кашлянул и как-то испытующе оглядел окружающих. – Продолжайте! Продолжайте! – требовательно загудела пьяная молодёжь, словно и впрямь поверила в эту небылицу. – …Потом после часу ночи по улицам деревни все ходить боялись. Ни души! Все только и твердили о каком-то огромном, горбатом, одноглазом волке. Чуть ли не об оборотне! Нападал он неожиданно, на одиночек, и кусал. Одного алкоголика-смельчака до смерти загрыз! Только клочья мяса и кости по утру нашли. Но однажды, светлой летней ночью, один мужик выследил его и выстрелил из ружья. Утром кровавый след привёл его ко двору хозяина Вьюговея. Все поняли, чей пёс шастал ночи на пролёт по деревне! Собаку не нашли, зато у конуры лужа крови, а у хозяина псины – всё горло в крови. Еле выжил бедняга! Но ко всем этим бедам, вселявшим ужас, ещё одна добавилась. Когда мужик тот стрелял, то первым выстрелом ненароком убил наповал любопытствующую соседку, девяностолетнюю бабку из дома напротив, у забора которой Вьюговей и сидел ... Все по пьяни грохнули задорным смехом, не вполне понятым старым завхозом. – Бинокля военного рядом со старушкой не нашли?! – хохотала сильно «поддатая» длинноногая брюнетка Лена. – Ага! Наверняка же слежку устраивала за особями мужского пола в окнах соседних избёнок?! – поняв, как и все, что имела в виду Ленка, поддакнул вдруг снова оживившийся Роберт, похоже, вообще не знавший умолку. – Да идите вы все со своими шутками!!! – вдруг обиженно махнул рукой потерявший всякое терпение старичок-сморчок и нервно соскочил со стула. Тут же он чуть было не рухнул на пол, но, чудом удержавшись словно прямо за воздух, остался на ногах. Через секунду его поглотила чёрная пасть общего коридора. Но он успел услышать ту новую бурю всеобщего негодования, что в который раз пронеслась в адрес Роберта… А так же Ленки. На выходе первого этажа громко хлопнула дверь, и единственному беззащитному металлисту ещё долго пришлось оправдываться за своё поведение, да ещё не давать в обиду своего союзника женского пола: – Ну, чё вы?! Сами бы над моими шутками не смеялись, я бы и не говорил ничего! Ну в чём я виноват? Он сам дурак какой -то! Лишай запущенный! Юмора нифига не понимает! После непродолжительного скандала Роберта предупредительно (чтобы в следующий раз вёл себя подобающе) простили и... он опять обиделся. – Наверняка этому стрелявшему мужику скоро руки повязали! – продолжая находиться под сильным впечатлением от рассказанного, вслух «гадал» Денис. – Наверняка! – согласно кивнул головой Азамат. – Но где менты раньше были?! Почему щенка сами не «замочили»? Испугались, наверное, как всегда?! – Ненавижу ментуру и особенно этого старого козла! Только народ пугают! – неожиданно выразил своё мнение и о милиции, и о завхозе Роберт, словно стражи правопорядка и были, в конечном счете, повинны в том, что он держал сейчас на всех обиду. Дядя Саня же, как можно было понять из откровенного высказывания, относился к силовым службам непосредственно. Впрочем «война» между рокерами с одной стороны и полицией с милицией с другой – притча во языцех. Но при чём тут старый рассказчик?! Впрочем, в это мнение «Робана» вникать никто не стал. Когда водка, в конце концов, кончилась и ветерок чуть развеял крепкий запах спирта, облаком накрывшего, как казалось, уже весь лагерь, всеми было принято единогласное решение – не спать до утра. Но продолжать сидеть в комнате, в которой из-за постоянно выдыхаемого табачного дыма толком никого не было видно, где от летней духоты и разгорячённой крови все вспотели, многим стало просто невмоготу. Собак-дежурных на улице не было. Да и не будет. Ведь дядя Саня удалился на упокой в полном алкогольном «нокауте». Много ль ему надо? Администрация тоже видела десятые сны. – Азам, пойдём выйдем, мне что-то неважно... – с исказившимся лицом попросил Денис. – Пошли! У меня тоже что-то в горле спирает! – сдавленным голосом посетовал Азамат. Их поддержали волосатый Роберт и длинноногая Лена. Отхлебнув по паре глотков рассолу, они удалились. – Ребята, а нас собака одноглазая не покусает? Ав!!! – шутя, гавкнула Ленка и задорно хохотнула. Взаимным смехом никто не ответил. Денис опасливо, но незаметно для остальных оглянулся по сторонам, пробегая внимательным взглядом по затаившейся черноте тихого леса, и нервно усмехнулся про себя: Болтает чепуху! Дурочка! – Азам, ты с собой «микстуры» нисколько не прихватил? Ну, хоть немножечко!.. – зная сноровку товарища, вдруг спохватился Роберт, до сих пор не удовлетворившийся уже поглощёнными, и притом в немалых количествах, дозами спиртного. Вначале смачно проблевавшись у крыльца, Азамат молча распахнул полу «джинсовки» и вытащил большой бутыль. – Тут всё вместе: и «Пшеничная» и «Столичная» и заграничная... Кажется, этот «коктейль» на самом деле – всё то последнее, что осталось от выпивки. Водка со всех континентов и на любой вкус! – торжественно пояснил Азамат. – Молодец, парень! Спасибо! – поблагодарил Роберт таким солидным тоном, словно Азамат собрал эту «коллекцию» спиртосодержащей жидкости специально только для него, сослужив ему тем самым неоценимую службу. «Больно и не рассчитывай!» – подумал Азамат, посмеявшись про себя над наивным «замыслом» старого друга. Шли непонятно куда, не торопясь, то вплотную, плечом к плечу, прижимаясь друг к дружке, то наоборот, далеко расходясь и отставая. Разговаривали и смеялись непонятно по каким поводам. Улучив тихий момент, Роберт, посовещавшись с Азаматом, объявил: – Решено! Идём на «эстраду»! Зачем, почему-то никто не спросил. «Эстрада» находилась рядом с дискотекой. Она представляла собой что-то типа театрального помоста, возвышавшегося над землёй и крытого сверху деревянным куполом лишь наполовину. Долгие годы она служила местом пионерских смотрин, выступлений и тому подобных торжественных мероприятий. Сейчас чаще всего – частью дискотечной площадки. Дойдя до тропинки, уходящей в лес (кратчайший путь до пункта назначения), все неожиданно как по команде замерли и передёрнулись от испуга. Какое-то большое существо вылетело вдруг из кустов чуть справа! Чёрной, наводящей ужас тенью оно метнулось поперёк дорожки и, исчезнув во тьме улицы, так и не дало разглядеть себя подробней. – Ты видел?! – вскрикнул Денис с сильно застучавшим в груди сердцем. – Я ещё тогда у корпуса его заметил! Только не сказал никому. И... Азамат тоже её видел! Азамат непонимающе оглянулся в строну Дениса. Не обращая ровным счётом никакого внимания на последние слова «совсем помутившегося» товарища, Роберт, чуть отойдя от мгновенного шока, вызванного неожиданным появлением странного зверя, рассудительно и спокойно сделал вывод,: – Этот старый труп всё же спустил с цепей своих верных «церберов», несмотря на все обещания! Гидроцефал проклятый! «Металлический» лексикон нисколько не смутил пьянющую Ленку, которая прекрасно поняв его значение, воскликнула в знак солидарности: – Идиот! – клеймя злобного обидчивого завхоза, который, верно с обиды на ребят, сделал такое. – А может быть, это дьявольское наваждение?!!! – ужасным, хриплым голосом вдруг заорал Роберт, заставив всех вздрогнуть, и разразился зловещим гортанным смехом. – Ну и дурак! – вздрогнула Ленка. – Слушайте, может, не пойдём через лес? – вдруг пролепетал Денис, словно предчувствуя что-то дурное. Парни немного замялись, не зная как поступить. – Мальчики, вы что, испугались, что ли?! – недоумённо и насмешливо покосилась на них Ленка. Все трое смущённо переглянулись и молча ступили на тропинку, почти растворившуюся у самого полога лес. За ними вошла девчонка. Лес встретил вступивших в его тёмные пределы затаённо и подозрительно. Горячая людская кровь гулко билась в ушах, и её удары разносились, казалось, по всему замершему пространству: меж высоких елей и торчащим колющимся кустарником. Изредка кто-нибудь возносил свой взгляд наверх и тогда видел, как в паутине хищных, корявых лап – верхушек деревьев – словно запутавшись в них, мерцают с печальной обречённостью холодные белые глаза ночного неба. Тысячи глаз! Звёзды! Крупные звёзды! Денису же мерещилось, что эти ледяные кристаллы, там, на недосягаемом верху, зачем-то (зачем?!) пристально следят за каждым шагом людей, шествующих тут, внизу, в тёмном лесу под чуть туманным океаном ночной атмосферы. Он подсознательно страшился этих наблюдательных, всевидящих глаз и пугливо озирался на них. Он весь как-то осел и съёжился, стараясь прокрасться скрытно от контроля небесной службы НКВД. Теперь душа не рвалась вверх, во вселенские просторы. Боялась! – Как бы не потеряться! – неожиданно забеспокоился он, идя последним в цепочке, пропустив по неосмотрительности вперёд длинноногую Ленку. Они шли по узенькой и не совсем знакомой, усыпанной прошлогодними еловыми иголками дорожке. Следы восьми пьяных ног глушились землёй. Птицы не щебетали. Ни единого шороха. Небольшой, наполненный днём зверюшечьим шумом и гамом пичужек лагерный лесок превращался ночью в огромный и мёртвый лесище. Замолкший, словно после взрыва бактериологической бомбы, скинутой где-то неподалёку. Все кто остался жив, это четверо его трусоватых гостей. Слышалось мерное бульканье зелья в бутылке за пазухой у Азамата. Денис, до которого оно доносилось как нечто едва различимое для слуха, вскоре услышал это клокотание яснее, отчётливей. Потом ещё ясней. Роберт и Ленка медлительными призраками проплыли мимо, оставаясь позади. «Так безопаснее…» – решил про себя Денис, оказавшись в золотой середине. – Бульк, бульк, бульк! – Азамат смело вышагивал впереди. Казалось, он уже забыл обо всём. Шёл себе и шёл! И думал о чём-то доступном лишь для него. Вдруг Дениса стала одолевать мысль о том, что их шествие продолжается уже слишком долго. «Туда ли мы вообще идём?» – усомнился он и опешил, посмотрев на часы. Незаметно они прошагали добрых полчаса, но «эстрада» так и не появлялась, вместо неё ещё теснее вставал перед ними дремучий лес: полчища сосновых пик! Казалось, стало трудней дышать. Отчего-то стало жарко. – Азам! Постой! – испуганно окликнул Денис товарища. Азамат как по команде замер и оглянулся: Чё? Рвущийся наружу джин в его бутылке затих, наступила полнейшая, гробовая тишина. Комар не пропищит! – Азам, ты точно знаешь, куда мы идём? – недоверчиво спросил Денис. – Глупый, что ли?! – возмутился Азамат. – На «эстраду» конечно! – заверил он и опустился на мягкую траву. - Что с тобой?! - вздрогнул Денис. – Да что ты всё пугаешься?! Устал я!.. – нервно пояснил Азамат. Денис последовал его примеру. Неожиданно его друг спросил: – Слушай, Денисон, а Роберт с Ленкой с нами шли? – Ты что, не помнишь что ли?! Конеч..! – чуть не выругался Денис и... онемел. На душе стало мрачновато и как то неприятно. Он словно бы ощутил сейчас на себя чей-то затаённый хищный взгляд, и животный холодок пробежал по его вмиг взмокшей спине. Он резко обернулся. Никого! Только густой чёрный лес, наступающий со всех сторон. Друзья разом поднялись с колючей хвои, но колени их ног тут же подкосились и затряслись чудовищной дрожью – в вязкой духоте, где-то совсем рядом, раздался вдруг пронзительный девчоночий визг! Казалось, маньяк издевается над своей невинной жертвой, обжигая её тело калёным железом. Потом ещё один вопль! Это нож полоснул по полнокровным венам, рассеча нежную девичью плоть! Оба страдальческих крика оборвались так же неожиданно посреди гнетущей тишины, как и возникли. Вдруг близко-близко послышался другой звук – предсмертный, мучительный хрип. Явно мужской. Сдавленный, клокочущий!.. Ребята стояли не шелохнувшись. Что-то похожее на лёд сковало нутро и заморозило мышцы. Потом и этот протяжный хрип завяз в черноте лесной чащи, так и оставив страшную загадку своего происхождения нераскрытой. Возможно, все эти звуки не просто плод их эмоционального воображения, кому-то действительно перерезали горло, а чья-то голова оказалась вдруг отрубленной одним взмахом остро заточенного топора! Лежит сейчас на лесной хвое и обильно смачивает лесную подстилку красной, тягучей жидкостью... Женский визг, какой-то хрип, исчезновение Ленки и Роберта, отрубленная голова, перерезанное горло! Сознание Дениса помутилось, его вырвало, и всё вокруг закружилось в чёртовой свистопляске ужасов, нарисованных хмельным сознанием. Дурная память родила вдруг страшное воспоминание о прочитанном недавно произведении Саймона Хоука «Пятница. Тринадцатое»: молодёжный лагерь, женщина-маньячка, куча трупов молодых людей и кровь, кровь, кровь!.. Слишком много ужаса! Раз – не сговариваясь, друзья рванули с места! Не видя перед собой ничего, вслепую мчались они, огибая колонны древесных стволов, расшибая сгнившие, торчащие из сырой земли пни на тысячи щепок! Протрезвевшие в один миг, уносились перепуганные парни подальше от проклятого места! Никогда Денис и Азамат не сдавали училищных зачётов по физкультуре, увиливая от них с помощью заблаговременно подготовленных «липовых» медсправок, свидетельствующих о весьма плачевном состоянии здоровья молодых допризывных организмов. Сейчас они навёрстывали упущенное. Они бежали долго, не оглядываясь, пока хватало сил, словно спасаясь от хищного животного, готового, если догонит, вмиг разорвать их в клочья! Языки вывалились из ссохшихся ртов и развевались по ветру на манер красных шарфиков футбольных болельщиков. Духота выгоняла из тел водопады пота, и тот лился кислыми ручьями по коже. Наконец, стремглав вылетев на какую-то туманную опушку, бегуны нырнули в высокую густую траву, опахнувшую их прохладой. Она послужила хорошим укрытием от кого бы то ни было. Долго пролежав без движения, тяжело дыша, Денис осмелился осторожно перевернуться на спину. Вверху сияли всё те же злые звёзды, да проплывали туманные сонные облака. Неожиданно до навострённого слуха донеслось журчание реки. Денис припомнил вдруг пейзаж, окружающий лагерь, и тот пригорок посреди леса, через который они днём ходили купаться в реке. Она пробегала внизу, метрах в восьмистах к северу от лагеря. – Как же мы тут смогли оказаться?! – подивился Денис. – Денис... Денисон!.. – приглушённым лёгкой дрожью волнующимся голосом позвала трава. Азамат лежал где-то недалече, однако друг не видел его и не мог понять, откуда, с какой стороны, исходит зов. – Тихо, Азам! – велел Денис. – Что ты хотел спросить? – Денисон, как это мы ноги-то не переломали, понять не могу! – Я удивляюсь, каким образом мы забор преодолели. Снесли, что ли? – прогундосили в ответ сочные колосья. И в самом деле, уму было непостижимо, каким образом они смогли, не заметив, преодолеть почти метровый забор, протянувшийся вокруг лагеря, и очутиться в конце концов здесь?! Обменявшись приветствиями и размышлениями, друзья чуть помолчали, прислушиваясь. Опять тишина. Почти гробовая. Наконец Азамат молвил: – Денис, ты слышишь, речка журчит? Может нам её того – переплыть, а там до города рукой подать. Пойдём в ментовку, честно расскажем, как всё было?.. Выслушав нелепое предложение друга, Денис сердито проворчал: – Дружище, ты или не протрезвел ещё, или уже с ума сошёл! Какое «переплыть»?! Ночь дурная и чёрная какая-то! Не июньская – хоть глаз выколи, да ещё кто-то за нами гоняется... А в ментовке что? Кто наши бредни слушать будет? Повяжут да в «обезьянник»! Что им пара протоколов на пьяниц лишние что ли?! Зачем самим на ловца бежать? – Да ладно... Не возмущайся! Это я так, пошутил, – помявшись, «выкрутился» Азамат («Ведь в самом деле маразм несу!»), и заметил к чему-то: – Кстати, «пузырь» я где-то «посеял»… Проверяя реакцию друга на случай такой беспрецедентной халатности, сам он при этом крепко сжимал в руке длинное горлышко заветной бутылочки, покоящейся во внутреннем кармане «джинсовки». – Нашёл, о чём сожалеть! Тут маньяки бродят, людей убивают, а ты... Идиот бессердечный! – рассердился Денис, обескуражено подумав: «Вот до чего водка людей доводит!» – Да ладно, это я так... Опять пошутил... – зачем-то начал оправдываться Азамат, подымаясь из омерзительной канавки, полной грязи и встревоженных, но отчего-то подозрительно молчаливых лягушек. Или не лягушек? Не важно! «Неужели Денис не хочет водки?!» - это было дико и не понятно его другу. Трава мешала идти. Стебли путались в ногах, словно злые травянистые духи нарочно перевили их, чтобы человек, в конце концов, упал, сломал себе что-нибудь и остался здесь в обманчивой прохладе навсегда. Ребята напоминали сами себе кроликов, напуганных и по неосторожности угодивших в невероятных размеров силок. Наконец друзья покинули так долго не желавшую отпускать их опушку и, пройдя сквозь редкий лесочек, росший на одной её стороне, вышли, как им показалось, на просёлочную дорогу, которая должна была привести их как раз в ту деревушку на поляне, о которой говорил завхоз в своём страшном повествовании о Вьюговее. Они смутно различали сквозь туман редкие огни вдали, где-то в низине. И искренне позавидовали тем, кто сидит сейчас в этот поздний час в своих избушках – надёжно укрытые от любых опасностей, от любого лютого зверя, от всяких невзгод! Там так уютно и есть в самоваре душистый чай! Проникнувшись жалостью к самому себе, Денис утёр одинокую слезу и шмыгнул носом. Огней было пять. Расположенных симметрично: самый яркий, голубой, в центре, два других, потускнее и белых, по бокам. – Ну что, пошли спустимся в село? – неуверенно предложил он. – Ведь идти назад нет смысла… Азамат, прикинувшись, что раздумывает, незаметно отхлебнул, (для бодрости духа и, вероятно, чтобы лучше думалось) «микстуры» и робко кивнул. Денис ничего не заметил, подумав: «Ну что ж, молчание – знак согласия!..» Вдруг огни неожиданно, все разом, исчезли, и снова стало совсем-совсем темно вокруг. – Чёртов туман! – выругался Денис, думая, что во всём виноваты плотные водные испарения. Но через несколько секунд размытые огни появились вновь, став вдруг гораздо ярче, чем первоначально. Словно в пяти далёких хатках вдруг разом вместо обыкновенных лампочек вспыхнули целые прожектора! И тут ребята оторопели! Огни начали... двигаться, плавно раскачиваясь в тумане, и приближаться к ним! – Что ещё за наваждение?! – не веря своим глазам, сердито буркнул Денис. Вдруг что-то заурчало монотонным, всё нарастающим гулом, исходящим со стороны огней. Что-то огромное, то, чему собственно и принадлежали огни, висело невысоко над землёй и, как пылесос, постепенно поглощало и рассеивало туман. Вскоре всё вокруг метров на семьсот стало видно ясно и чётко, как на ладони. Узкий участок реки внизу, за рекой – лес... Мерцая огнями, почти над самой рекой, в пространстве, лишённом даже лёгкой дымки, висела... летающая тарелка! Огромная и совершенно чёрная. Чёрная не оттого, что вокруг была ночь. Нет, не от этого! А потому, что так воспринимался человеческим глазом её истинный цвет! И вокруг этого загадочного диска не было не только тумана, но и самой ночи! Было светло как днём, и в этом оазисе света, затерянном в воистину чёрной ночной пустыне, только они – двое заплутавших парней и НЛО! Стало ясно – село находится вообще непонятно в какой стороне. Ребята с ужасом осознали, что потеряли всякие ориентиры и находятся где-то у самого чёрта на куличках. Местность была им совершенно не знакома! Берег реки был неузнаваем. Та ли это вообще река, и та ли пыльная дорожка под ногами?! И куда она хочет увести их?! – Слушай, Деня, давай делать ноги! Что-то мне всё это не нравится!.. – поёжился Азамат. – Какие к чёрту «ноги»?! Куда ты их будешь «делать»?! Всё равно всё бесполезно и ненужно. Может ОНИ, нас спасут? На Марсе побываем... – заругавшись было, вдруг перешёл на неуместную мечтательность Денис, заворожённый видением. Поначалу струсивший Азамат подумал и, опять тайком утёрев губы, а затем поморщившись от незаметно сделанного глотка спирта, заметил: – Да вроде не солидно как-то на Марс в пьяном виде!.. Вдруг у них там свои менты и «трезвяки» есть? – Вообще то да, и такое возможно, – раздосадовано вздохнув, согласился Денис, когда два зеленоватых луча-прожектора, изошедшие с НЛО, скрестились световыми столбами прямо на них. Того и гляди, как в войну, застрекочет сейчас пулемёт зенитки! Только не с земли в небо, а наоборот. – Ладно, Азам, чешем отсюда, покамест на Юпитер к каким-нибудь мутантам не занесло! Они дёрнулись резко влево от тропинки и через некоторое время зыбкая масса тумана надёжно, как казалось, упрятала блудных сынов человеческой цивилизации в липких складках ночи. Они бежали до тех пор, пока не очутились на дороге. Обыкновенной сельской дороге, проторенной телегами и автомобилями посреди чернозёма, травы и глины. Дорогу было насилу видно, но ребятам так хотелось, чтобы именно она оказалась той связующей ниточкой надежды, которая поведёт их по правильному пути! – Эта дорога от села к лагерю. Я уверен! – как-то не совсем уверенно «вспомнил» Денис, но парни тем более обрадовались, когда, пройдя пару десятков шагов, наткнулись на указатель и опознали на нём надпись: «Пионерский лагерь «Космонавт». Их сердца переполнились радостью, а Азамату даже сделалось немножко плохо. – Мы спасены!.. – простонал он, схватился за желудок и срыгнул от счастья, после чего вдруг задался вопросом: – И почему лагерь «Космонавт» назвали? И почему именно наш лагерь? – А что тут гадать-то, если мы с тобой и со всеми остальными каждый вечер в «невесомости» пребываем. А утром привыкаем с очень большим трудом к нормальным условиям существования. Адаптируемся после посадки так сказать! – обоснованно объяснил Денис. Азамат нервозно хохотнул. Вдруг откуда-то сзади до них донесся едва различимый вопль. Они замерли на месте и опасливо, как слепые котята, заоглядывались. Крик больше не повторился, но в посветлевшем почему-то справа от них тумане стали различаться смутные силуэты. Один, тот, что в центре – почти чёрный, а те двое, что по бокам – белые. Сначала ребята не поняли, что за девушка в фиолетовой мантии и совсем неуместной красной пионерской пилотке подошла незаметно и так близко к ним. – Мальчики, не бойтесь! Это же я!.. Голос был до боли узнаваем, и коленки перепивших вожатых почти перестали трястись. Перед ними, совсем выйдя из тумана, предстала... воскресшая Ленка! – А со мной, знакомьтесь, эти симпатичные ребята! Чук и Гек. Прошу любить и жаловать, – представила она непонятно пока кого. – Не бойтесь их, они добрые и вы им почти не понадобитесь! – странно «заверила» Ленка, и хитроватая улыбка скользнула по её неестественно бледному, почти фиолетовому лицу. «Страшная красавица» в общем. Всё выглядело весьма настораживающее: о ком она?! И тут из тумана вслед за «фиолетовой феей» выплыли два силуэта – спутника мертвячки. «Симпатичными ребятами» оказались... огромные, всеми прожилками светящиеся изнутри тараканы! На них были напялены прозрачные... скафандры. Самые настоящие: со шлемами и кислородными баллонами! Скорее даже не с кислородом, а с гелием – тараканы-то не земные. Слишком уж велики для земных! Наружу у насекомых торчали только усы, которые постоянно шевелились из стороны в сторону. Словно ими, усами, противные твари не то переговаривались меж собой, не то подавали знаки, не то использовали их просто в качестве антенн (может, для связи с тем чёрным НЛО?). Один таракан держал в правой руке непонятно где взятый пионерский галстук. Другой – тоже предмет для коллекционирования – палку с перевёрнутым красным октябрятским флажком. Перевёрнутая звезда-пентаграмма на нём смотрелась сейчас весьма зловеще! Ритуально! Может, просто-напросто спутали и по недогляду флажок неправильно нацепили? Что-то непохоже!.. Левые руки противных неземных созданий, точнее, их лапы, были таинственно спрятаны за спинами, словно скрывали что-то. В общем, выглядели эти «ребята» совершенно по-идиотски! – Где это ты таких друзей отхватила? – пораженно спросил Денис Ленку, продолжая разглядывать четырехпалых почему-то тараканов. Насколько он помнил, у его домашних тараканов конечностей было больше. То ли шесть, то ли восемь. Хотя если парочку оторвать... Возможно, коварные насекомые наличие ещё пары лап просто подло скрывали! – Да так... Не важно... – подозрительно увильнула от ответа Ленка. – Они пришли к вам, чтобы сделать кое-что!.. – В смысле? – попросил уточнить Азамат. – Ну, особого смысла тут, знаете ли, нет. Сначала они примут вас в пионеры, а затем произведут на ваших телах несложную, но важную для них в целях лучшего исследования земных организмов операцию, – объяснила воскресшая бледноликая девица каким-то сверхзаумным языком, чего ранее ребята за ней никогда не замечали, и легонько, задорно рассмеялась. Словно у себя на Дне рождении всех пряниками угощала, довольная от благодарностей и поздравлений. Хотя на самом деле смех был каким-то всё равно ненормальным ... – Какую такую «операцию», да ещё «на нас»?! – нешуточно взволновался Денис, уже собираясь дать дёру. – Как какую?! Хирургическую! Это не больно! – вновь заверила Ленка. – Ведь они произведут её вот этими инструментами!.. Она повела рукой в сторону новых друзей. И светящиеся тараканы вытащили, каждый из-за своей спины: первый – молот, второй – серп. Обе «железяки» были такой внушительной величины, что ребята поразились самим себе – как это они их не заметили?! И тут же над головами странной процессии вспыхнули пять уже легко узнаваемых ярких огней, и... туман стал быстро рассеиваться. Теперь на борту чёрной летающей тарелки кроваво-красным были нарисованы скрещивающиеся серп и молот. – Мальчики! Куда же вы?! Куда вы?! Вы что – испугались?! – надрывно завопила Ленка и... всё смеялась, смеялась, смеялась... Задорно так, шаловливо. Но как быстрые духи, двое её бывших друзей, Денис и Азамат, так быстро променянных, испарились вдруг и, словно пролетев невысоко над дорогой, были уже неразличимы где-то там – далеко-далеко впереди. Они не останавливались, убегая от инопланетян и страшной их проводницы – воплощения ужаса и злорадного лукавства, пока, наконец, не взяли с разбегу железные метровые штыки забора, окружавшего лагерь, и не очутились в лесу. В лесу потаённом, прячущемся, заманивающем своею лживой тишиной пьяных странников и пугающем их леденящими душу криками. Сбиваясь дыханием, не говоря друг другу ни слова, вожатые плутали по таинственному лесу, пока не заприметили вдали среди деревьев едва брызжущий огонёк. Их сердца вновь трепетно забились, наполняя наивные души надеждой на почти безнадёжное спасение. – Наверное, в нашем одиннадцатом корпусе на окне кто-то свечку зажёг... – попытался разгадать природу огонька Денис. – Это ещё зачем? – не понял Азамат. – Специально для нас. Ведь беспокоятся, наверное, потеряли, – вслух размышлял Денис. – Этот свет для нас теперь как маяк! – Да ну зачем это?! – отвергая глупое предположение спутника, усомнился Азамат. – Могли бы просто свет на ночь оставить. – И всё равно свет этот исходит из лагеря. Вот только откуда именно? – не став спорить, терялся в догадках Денис. Они быстро зашагали в направлении огонька и скоро оказались... совсем рядом с ним! Сомнительное мерцание не принадлежало ни одному из одиннадцати корпусов лагеря. Оно вообще находилось вне его пределов! – Ничего не понимаю! – пробормотал Денис. Жёлтое свечение исходило из оконца... маленькой сторожки. Как будто охотничьей. Но ведь в лагерном леске такой постройки не было и быть не могло! Где они опять оказались?! Стало тоскливо, досадно и обидно, что после стольких на отлично сданных кроссов, лоб в лоб сталкиваясь с кучей смертельных опасностей, рискуя жизнями, они так и не достигли заветной цели... Окно, единственное у этого низенького домика, закоптилось с внутренней стороны, и ничего сквозь него не было видно: только колыхание дьявольской пляски огня, ставшего вдруг ярким и большим, да едва различимая причудливая игра теней на стенах внутри. – Ну что, пойдём подойдём? – робко спросил Денис, словно ища совета. – А что делать-то остаётся?! Я уже устал носиться как угорелый от этих чёртовых привидений! Ноги не держат! – пожаловался Азамат. Обойдя сторожку с другой стороны, они обнаружили широкую, массивную дверь. Вожатые без особой боязни, но с трудом приотворили её. – Деня, неужели это всё-таки не сон?! – плаксиво заскулил Азамат. Он услышал, как Денис напряжённо вдохнул и вздрогнул в конце этого вздоха. Заметив это странное телодвижение, Азамат тоже импульсивно дёрнулся. На этом взаимная дрожь и обмен конвульсий прекратились. Во все глаза они смотрели ТУДА!!!.. Языки костра, разведённого прямо на земляном полу в углу сторожки, жадно лизали своими разгорячёнными хвостами пропитанные вонючей сыростью стены. Сизый дым валил через отверстие в крыше так густо, словно бы вырывался из паровозной топки. Посреди зловещей комнатушки стоял узкий, наспех обтёсанный еловый стол с толстыми ножками-пеньками. На нём головой к двери лежал парень в светло-коричневом пиджаке с длинными, свисающими полами. С них, как из плохо выжатой тряпки, тонкими, тягучими струйками стекала на грязный, загаженный чёрт-те чем пол... кровь! Навалившийся тошнотворный запах раздражал горло, лёгкие, всё нутро, был готов вот-вот перевоплотиться в вонючую массу и вырваться из Дениса наружу. Но он мужественно подавил этот сиюминутный порыв. Вполоборота, почти спиной к ребятам, увлечённый неописуемым, зверским делом, стоял невысокого роста человек. На его голову был напялен белый колпак, и весь он был облачён в такую же белоснежную одежду. Она выглядела как-то аномально на фоне всей этой грязи и в тоже время по-ведьмацки. Одна рука этого монстра, высунутая из просторного рукава халата, нащупывала что-то в распоротом животе лежащего. Другая – такая же худая, костлявая и отчего-то дрожащая, держала огромные ножницы и пощёлкивала ими, то размыкая на два острых меча, то вновь соединяя в одно блестящее лезвие. Казалось, весь этот процесс доставляет ему прям-таки маниакальное удовольствие! Вдруг, словно найдя, наконец, на ощупь то, что больше всего его интересовало, омерзительный человек замер и, не вынимая руки, из залитого до краёв кровью брюха несчастной жертвы, как полоумный, захихикал: – Хи! Хи! Хи! Вот оно! Ампутация! Хи! Хи! Хи! Ампутация! Вот оно!.. Кончик белого колпака, упрятавшего в свою изменчивую тень лицо лесного хирурга, затрясся мелкой довольной дрожью. Ножницы чаще и ещё более зловеще защёлкали, приближаясь к мёртвому телу, и затем осторожно, с наслаждением углубились в живот. Металлические клешни резко ковырнули что-то внутри. В следующее же мгновение «доктор» извлёк чудовищный инструмент наружу. На его сомкнутом конце болтался на жилке какой-то окровавленный комочек. «Патологоанатом» подхватил его, и на синей ладони садиста затрепыхалось... живое сердце! Глухо, упрямо, назло смерти! Парней передёрнуло в шоковой судороге. А человек в белом поднёс руку с вырезанным сердцем ближе к своим глазам, дабы повнимательней рассмотреть жизненно важный орган, и с некрофилическим волнением зашептал что-то, словно колдуя. Ловким движением свободной руки он скинул колпак-капюшон, и капли крови, сорвавшись с его мерзких пальцев, забрызгали потные лица непрошеных гостей, прятавшихся за неприкрытой дверью. Вдруг голова лежащего на столе в судороге резко откинулась назад и завалилась на бок. Денис утёрся и посмотрел на мертвеца. Совсем молодой парень. Только длинноволосый какой то. Его широко раскрытые мутные мёртвые глаза смотрели куда-то сквозь него – Дениса. Сквозь всё! – О Господи! – горестным вселенским стоном вырвалось у Азамата. Нет, лучше бы он никогда не знал славного длинноволосого парня!.. Под скрежетом ужасных ножниц скончался, вероятно, мучительно долго корчась перед этим, поклонник тяжёлого рока – «металлист» Роберт. Азамат не выдержал и заорал просто нечеловечески! В тот же миг зловещий тип в белом, воплотивший в себя всю нереальность всех вместе взятых фильмов ужасов, резко повернулся к парням. Весь его халат спереди был насквозь пропитан багровыми пятнами казавшейся чёрной крови. Две пары глаз лихорадочно переключили своё внимание с халата на бледное, наглое лицо с горящими, сумасшедшими глазами и улыбкой вампира на губах. Лицо… дяди Сани! И тогда неописуемый, ещё не изведанный ужас погнал парней, до сих пор ещё чудом остававшихся в живых, вон с этого проклятого места. Прочь! Прочь! Прочь! Куда глаза глядят! Сломя шею!.. Только б не сойти с ума! Перед тем, как кинуться бежать, оба товарища заметили вдруг то, чего не увидели сразу – огромную встревожившуюся собаку, сидевшую до сего момента где-то в углу «операционной». Она громко рыкнула и завыла. В единственном её глазе блеснула адская злоба! Второй глаз отсутствовал напрочь! Ребята неслись рядом, стараясь не отставать и не перегонять друг дружку, дыша почти в унисон. Ужас, как пробку из бутылки, выстрелил их из лесу, и они, сами того не заметив, неожиданно оказались на узкой заасфальтированной дорожке, какие были только на территории лагеря. Как хотелось, чтобы она привела их к какому-нибудь корпусу! Неважно к какому! Любому! Но, хрипя иссохшими глотками, они поняли, что вконец обессилили, остановились и, упав плашмя, наземь, растянулись прямо подле огромного дерева. Метрах в ста горел тусклый уличный фонарь, облепленный мошкарой. Ещё дальше – возвышалось серое здание корпуса. Спасение было под самым носом, но не было более сил достигнуть его! Иллюзия мнимой безопасности уже заманила их в своё тихое, но такое гиблое болото! Заря неторопливо раздувала свой алый костёр. Усталые, обречённые на исчезновение звёзды не пылали как прежде, но взгляды их становились всё злее и кровожаднее, ибо знали они – на троне небесной власти совсем скоро вновь должно было воцариться превеликое Солнце! – Ну вот, кажись, и отмучались!.. – с блаженным облегчением констатировал Азамат, улыбаясь дурной улыбкой. – По-видимому... – прохрипело распластавшееся на спине тело друга так, словно сама смерть невзначай наступила сейчас на его горло своей костяной ногой, да и пошла дальше. Искать кого-то. Пересилив самого себя, Денис через некоторое время поднялся и обернулся к возлежащему в нескольких метрах позади Азамату: – Пойдём, Азам!.. Вставай! Перевели дух, и пойдём. Слышишь?.. А то без почек останемся, – позвал он. – Ну ща-а-ас... – недовольно прогундосил себе под нос Азамат, и что-то там ещё поворчав невнятное, с трудом привстал на шатающиеся ноги. Нестерпимым его желанием было тут же повалиться вновь и лежать так до утра. Но вдруг он... застыл, не успев даже разогнуть спины, как старый радикулитчик, застигнутый родной болезнью врасплох, и как всегда в самый неподходящий момент! – Это ещё кто?! Ах, опять вы, гады?! Садисты! Мертвяки! – перейдя за грань нервного срыва, взвизгнул он. По направлению его взбешенного взгляда Денис опасливо повернул голову и... обомлел! В свете фонаря, непонятно откуда взявшиеся, словно сконденсировавшиеся прямо из воздуха, его взору явились три зловещие фигуры, на спасение от которых ребята отдали уйму своих моральных и физических сил! В центре трио, преградившего дорогу к Свободе, ссохшейся корягой горбился силуэт «доктора» – завхоза дяди Сани. Всё тот же белый когда-то, а теперь весь багровый халат и окровавленные до локтей руки... Рядом с хирургом-самоучкой, шатаясь, как пьяный, с совершенно невменяемым взором стоял... мёртвый Роберт, рукой придерживая выпадающие из живота наружу собственные же, ловящие на себе отблески света и от того какие-то разноцветные кишки. Вторая его рука еле сдерживала поводок, с которого рвалась, готовая растерзать всё живое на своём пути, невероятной величины одноглазая собака. Или это был всё же волк?.. Где-то тяжело, как то по похоронному, ухнула ночная птица, вгоняя в жилы парней новые порции страха и ужаса. Безвыходность! Безнадёга! Денис вновь повалился навзничь и, прохрипев что-то, приготовился умереть. С него на всю жизнь хватило этой сумасшедшей беготни. Хватит! – Жизнь не такая уж необходимая штука, чтобы из-за неё так страдать! – решил он. – Будь что будет! Прежде чем окончательно потерять сознание, он увидел, как Азамат, собрав, верно, последние свои силы, встал в боевую стойку и вдруг с первобытным гиканьем кинулся на зловещую троицу. Собака, чуть не сорвавшись в тот же миг с цепи, с рыком кинулась ему навстречу, по инерции увлекая за собой живой труп ничего не соображающего Роберта-зомби, и... мгновение...! Удар! Ещё удар! Наотмашь! С безжалостным удовольствием! Хрустальный звон битого бутылочного стекла, и резкий, сладостный запах спирта. Сознание Дениса, ощутив полный покой, погрузилось в кромешную тьму. Что было потом? Он с трудом припоминал, как Азамат заботливо поднял его, словно раненного в бою товарища с асфальта, как душераздирающе визжала от боли собака, мотая разбитой вдребезги головой, как корёжился в нокауте на дорожке Роберт… Кажется он приметил и старика-маньяка, удирающего в лес… Денис не забыл, как, пока он был без чувств, сознательный друг тащил его, опять почему-то сквозь густую лесную чащу, как падали они в какие-то кишащие множеством червей и лягушек ямы, в первой же из которых он и пришёл в себя. Как потом вставали и уже на бегу усердно отряхивались от липких, вонючих, маленьких зловредных существ, приставших к лицу, норовивших влезть в глаза, рот, уши, присосавшихся микроскопическими присосками к рукам и одежде. Толстенные, как брёвна, невесть откуда взявшиеся змеи шуршали меж густой травы и древесных кореньев… В последней, самой глубокой яме их поджидала неприятная засада: завхоз-хирург дядя Саня с растерянным выражением на мертвяцком лице и злая собака с расколотой в кровь головой. «Доктор» заботливо завязывал на её макушке бинт… Насилу выбрались вожатые из этой проклятой ямы и через минуту очутились... на «эстраде». Азамат с трудом затолкал товарища под одну из скамеек, расположенных полукругом у сцены, затем сам нырнул под неё, и, затаившись так, полагая, что больше их уже никто не потревожит (теперь разве что только сам дьявол!) – оба долго лежали… Белёсые утренние корпуса пугали своей внутренней безжизненностью, притаившейся за чернотой зияющих окон. Идти к ним неожиданно расхотелось. А вдруг именно там… На воздухе было прохладно и свежо, но ребята пылали от внутреннего жара, а запах пота, сдобренный перегаром, распространился, казалось, на сотни миль кругом. – А ведь Луна вчерашним вечером, как серп, на небе сияла!!! – припомнил Денис и поёжился от осознания случившегося мистицизма. – А та одноглазая псина, что думаешь, не Вьюговей, что ли, была?! – отчего-то немного скандально поддержал тему Азамат, будто Денис этого не понял сразу, с той самой секунды как впервые увидал это страшное в своей злобе животное. – Та самая! – согласно отозвался Денис, ворочаясь под низкой скамейкой и констатируя: – Все приметы налицо! Они очнулись с опухшими головами и раскрасневшимися глазами... в комнате своего родного корпуса. На кровати у окна прикорнула Ленка. С ней валетом как ни в чем ни бывало спал Роберт. С животом у него было всё в порядке, и светло-коричневый пиджак был лишь слегка заблёван и чуть испачкан в каких-то белилах. Димка «Абрамыч», Макс, Эдик – все были кто где, но рядом. На столе среди пустых водочных бутылок мирно подрёмывал недоеденный колбасный огрызок. Рядом пристроилась всё та же, уже знакомая нам, блевотина. Всё воплощало в себе грациозность и красоту великого покоя после не менее грандиозной попойки. И ничего необычного! Парни поднялись со своих нерасправленных кроватей, стоявших у двери, и, не сговариваясь, одновременно, вместе, чуть не взявшись за руки, подошли к окну. Заря впитывала в себя алые соки ещё не взошедшего солнца. За окном стояла неописуемая, какая-то вселенская тишина. Прозрачная, чистая!.. И никакого тумана! – Господи, Денисон, знал бы ты, какой страшный сон привиделся мне сегодня! – покачал головой Азамат, отряхиваясь от какой-то пыли и грязи, целыми ошмётками налипших на его спортивный костюм. Весь вид его был подобен виду человека, чудом спасшегося после какой-то ужасной катастрофы. – Ты бы сошёл с ума, если бы пережил реально то, что снилось мне! – с лёгким упрёком воскликнул Денис. – Проклятущая ночь!.. «Не, больше я так пить не буду!» – подумал каждый из них про себя. Лучи восхода лизали синие верхушки леса. Острая скала, торчащая невдалеке, совершенно чуждая для окружающего пейзажа, вспыхнула по самым своим краям кровавыми прожилками расколотого камня и засияла в сверкающем ореоле. За ней подымалось на небо Солнце! Нервная ночь таяла вместе со сдавшимися звёздами. Наконец, огромный жаркий клубок высунулся над самой верхушкой скалы. На его фоне через некоторое время ребятам удалось ясно разглядеть два тёмных силуэта –невысокого роста человека, одетого в странные балахонные одежды, и огромного беспокойного пса рядом с ним. На миг обе фигуры как бы замерли на месте, и тогда с вершины скалы донёсся долгий надсадный вой, от которого каменеют жилы, сердце колется на части, волосы встают дыбом и перехватывает дух! июль 1994 г. |
